Две молитвы любви

("сублимация в поэзию" И. Бродский)

                1.

ОН сидел на берегу моря и играл в камешки.

Они были разного цвета и формы.

ОН собирал их в  пирамидки.

Всё  выше… выше…    …

Потом…  резко рукой сметал их до  основания.
 
Недалёко стояло странное тёмное  существо.

Оно искоса посматривало на происходящее.

Оно - это существо было ЕГО второе Я,

 такое маленькое, слабое, сеющее противоречия,

ведущее постоянный спор с НИМ,

 с непоколебимой уверенностью  САМОГО.


 Оно - это  существо,  понимало весь смысл этих игр.

Каждый  взмах руки сносил
                не просто груду камней.

Это был конец целых эпох, крушение цивилизаций.


А что такое Человек в этих масштабах? Песчинка…

Даже нано…нано…  нано…чего-то…

Что такое его страдания, его любовь, всё его

мимолётное  существование и угасание,

его  страсти…


ОН утомился  своим занятием.

 Взгляд   ЕГО  скользил  не по… чему,  в пустоте.

 Начали формироваться какие-то образы, видения.

Скуш(ч) но…сменялись свет …   тьма…

-  Марионетки… -    думал  ОН…

- Бедные, слепые  люди – думало тёмное существо…


ЕГО  взгляд  остановился  на светящейся  в темноте  точке.

Свечение это было неровным, нервным и волнующим.

 ОН хотел уже отвернуться, но что-то ЕГО не отпускало.

 ОН слышал  далёкий зов, к НЕМУ обращённый.

Любопытство – не грех даже   …


    Мужчина

Холодно и темно,

И не гаснет одно окно.

Одинокий печальный свет

В пустоте пространства и лет…

Ах, понятно,  …    ведь там – поэт!


Там бессонница,  боль и страсть.

Их власть…


Всё открыто: окна и дверь.

              Но он мечется,

                как в клетке зверь,

У свечи, что с плачем  горит,

Он молитву свою творит.


И женщины какой-то лик

Возникает из тьмы на миг

Над пламенем  блик – обман.

Мираж,   виденье,  туман…


Он мираж этот, целовал,

Восхищался  ЕГО  творением,

Проклинал за боль – наваждение,

                Метался и стонал…


 Взгляд  её глаз, (колодцы без дна),

Запах  кожи её.,,   волос…

Во снах сводили  его  с ума,

 В неё он корнями   врос.

Как понять,  где явь и  где сон?

И звучала молитва – стон.


Он   обращался к НЕМУ 
                всё  громче и смелей,

, умолял   снисходительным  быть.

              Как  боялся он седины своей!

                Опоздать  боялся  любить.
 
      Молитва  Мужчины

Господи, ты мой праведный,

Господи, вездесущий мой!

Ты услышь меня,  ты пойми меня,

Помоги мне в страстях моих стонущих.


Я искал её много долгих лет,

В суете  увядал,  в пустоте  бытия,

упивался  победами  лёгкими

над сердцами, мною разбитыми,

над любовью смеялся в неверии.


Между нами лежит вёрст немерено.

Дай мне, Б  , увидеть  её,  да не опоздать,

прикоснуться губами к её губам

и испить с них нежность  по  капельке,

Захлебнуться в этом безумии.

Чтобы души наши и наши тела

ощутили близость, в одно  слились,

В нераздельное,  сумасшедшее.


Как обнял бы её, как бы целовал.

А  другой  ведь такой не  найти нигде,

Не найти на неё похожую,

Ты одну  лишь такую сумел создать.

Она в сердце моё навсегда вошла,

Моя  милая, нежная, странная,

захватила  меня,  позапутала.

И страдаю я, и готов страдать,


не отдам её, буду мучиться.

От любви  такой я схожу с ума,

но прекрасно и это безумие.


          Женщина

Он обрушил всей её жизни  штиль,

Нарушил  спокойствие  её берегов.

Захлестнул  волной страстной  нежности,

Бушевало море его стихов,

Утонула она в их  безбрежности.


Бьют фонтаны  печали, и слов, и слёз.

И сдаётся она побеждённая.

И летит душа её под откос,

Мощью чувств поэта сражённая.


И так длились часы, и  дни, и месяцы.

А в душе нарастала   грусть  -  тоска

От любви той  нежданной – непрошенной,

жалость  к себе - потерянной,

Невозможность что-нибудь  изменить.

И печаль по тому,  что не случится уже,

Не придёт, не воплотится,  не сбудется.


И не верила она  в мужскую любовь,

 Не встречала её в жизни,  не  видела.

Страсть  явление очень  редкое.

Что промчит, замутит, взбудоражит кровь.

Но угаснет и успокоится.

 Это не Достоевщина - Карамазовщина,

Где Грушенка,  где  Настасья Филипповна?

Жизнь короткая у земной  любви,

Проходящая  она,   уходящая…

И творила она свою песню слёзную,

На молитву очень похожую.


      МОЛИТВА ЖЕНЩИНЫ

О, Господи, ты, всё видящий,

Ты, всё видящий и всё знающий,

Ты зачем послал мне это испытание?

Разве мало ты меня в жизни испытывал,

Проверял меня  болью и горечью,

Обидами и страданьями,

Холодом и одиночеством.


Зачем  теперь  мне это безумие

Невозможной, бессмысленной любви?

Знаю я, что  все сроки отмерены.

Всё кончается, завершается.

Даже юный поэт, восклицая в тоске,

Прав был  «Вечно любить  не возможно».

Там  о  «радостях» – «муках» -  его слова,

Что они и  пусты, и «ничтожны».


Вот и  в сердце моём поселилась боль,

Любовь  на жалости замешанная,

Слышу я призывы горячие,

Откровения слышу страстные.


Утону я в этом безумии,

Сбереги меня, и  спаси его. . .


          ОН

Шёл ОН берегом, у самой воды.

Волны, стихая, у ног ЕГО ластились,

Как котята пели – мурлыкали.

И рыбы перед ним взлетали ввысь

Серебристыми  фейерверками.

Кто-то невидимый в раковину трубил,

Наполняя пространство возвышенным…


И вспорхнула улыбка с ЕГО  лица.

Этот - тёмный поодаль сторонкой  шёл,
           Шёл, молчал, но ждал  и надеялся. . .

Начал ОН, обратившись к молчавшему:

-  Что затеял ты?  зря стараешься.

В Книге Судеб для всех прописано:

Кому жить – любить и счастливым быть,

Кому тяжкие испытания предстоят ещё.

Загляни, прочитай, а потом вздыхай -

Каковы они прорицания. . .


Лишь подумал ОН, вмиг  исполнилось.

И возникла ОНА - эта Книга - Книг.

Строки в ней горели огнём негаснущим.

Тёмный - запись нашёл  и   прочёл  её:

- ПОВСТРЕЧАТЬСЯ -  НЕЛЬЗЯ -  РАЗЛУКЕ - БЫТЬ-


И задумался  ОН, окрылённый внутри:

- Скрыта в этих словах двусмысленность,

- А, значит, и надежда возможная.

И послал Он флюиды, и летели они…


И два сердца забились в унисон,

И глаза засветились отчаянно.

Но к чему приведёт  эта  двусмысленность?

Не известно,…      и    ЕМУ  не ведомо.