Сказ о витязе Иване и Болотном Князе

– Дедуль,  про витязя Ивана
Давно мне сказку обещал!
– Изволь. Всё честно, без обмана, –
Внучку рассказчик отвечал. –
Ложись в постельку поудобней,
Я сказки сказывать мастак,
Все расскажу тебе подробно
Ну, слушай. Дело было так:
 
Едва заметною тропою,
Зарёю ранней освещён,
К коню склонившись головою,
Наш витязь ехал, видя сон.
Ему родимые дубравы
Во сне привиделися вдруг,
Он вспомнил юные забавы
И гуслей мелодичный звук.
Когда-то старец седобродый
Ему,  играя,  предсказал,
Что он прославится в походах
И жизнь во славе предрекал.
Во сне наш витязь улыбался,
Любимых лица вспоминал,
И солнца луч к нему ласкался,
А легкий ветерок шептал:
«Проснись, Иван! Гляди, уж утро,
Ты долго спал! Пора, герой!
Я слышу впереди, как буд-то,
Навстречу едет ворог твой!».
Иван,  зевая,  потянулся,
Похлопал ласково коня,
Недоумённо оглянулся:
«Ужели,  кто-то звал меня?
Да нет, наверно, показалось».
Но только это он сказал,
Округа хохотом взорвалась,
А грозный голос отвечал:
«Давно не хаживали гости,
Мой рог два месяца молчал,
Тех смельчаков уж сгнили кости,
А меч мой в ножнах заскучал».
Иван ответствовал сердито:
«Мне хватит болтовни твоей!
Слова одни – тебя ж не видно,
Так выходи скорей, злодей!
Взгляну, похож ли ты на зверя,
Как шепчет о тебе молва,
Своим мечом хочу проверить
Крепка ль на шее голова!».
Деревья с шумом захрустели,
И словно дунул ураган,
С ветвей все листья облетели,
И появился великан.
Заросший черной бородою,
Средь шрамов пастью черный рот,
Покрытый чёрною бронею,
«Я пред тобой! - сказал урод,
Теперь ты тоже не боишься?
С коня,  насмешник юный,  слазь!
Коли добром мне покоришься –
Тебя отпустит Чёрный князь.
С тобой смешно не то, что драться,
Ты от щелчка и то умрешь,
Давай сюда свои богатства
И этим жизнь себе спасешь».
Иван вспылил тот час от гнева,
Вскипела кровь у молодца,
Воскликнул: « Пресвятая Дева!
Сколь хвастовства у наглеца!
Мои богатства – меч мой славный,
Мой верный конь и алый плащ,
Но ты, разбойник окаянный,
Бессильных странников палач,
Не будешь властвовать над ними!
Зову тебя на смертный бой!
Тряхни доспехами своими!
Померься силою со мной!».
Разбойник в стременах поднялся
И в рог тяжелый затрубил,
Иван же только рассмеялся,
Ему со смехом говорил:
«Ты уж и так с натуги потный,
Так хватит попусту дудеть!
Уж лучше в битве, князь болотный,
Мечом  махая,  попотеть!».
От злости князь зубами скрипнул,
Ивану копием грозя,
«Ну, берегись!» - злодей воскликнул,
На встречу вскачь пустил коня.
И сшиблись всадники лихие,
И вздрогнул в страхе древний лес,
Столкнулись панцири стальные,
И гром ответил им с небес.
И в щепки копья превратились,
С щитов, как пыль слетела медь,
И кони меж собой схватились,
Желая в битве умереть.
Уж час прошел – враги всё бьются,
Бесстрашен тот и этот смел,
Кольчуги от ударов рвутся,
Железо крошится, как мел.
В глазах обоих злая воля,
А в жилах яростный огонь,
Не чуя ран, не чуя боли,
Смертельный продолжают бой.
Щитами ловко прикрываясь,
Друг друга тешат булавой,
Но, наконец, и те сломались,
Рука сцепилася с рукой.
Друг другу в горла молча впились,
Кому отныне смертный мрак?
С коней соперники свалились
И покатилися в овраг.
Стоят в болоте по колено,
Щиты и шлемы пали в грязь,
Рука Ивана ослабела,
Одолевает Черный Князь.
Вот сердце лопнет от натуги,
Силён проклятый на мечах,
И пот стекает по кольчуге,
И смерть уже блестит в очах.
Но витязь наш, собравшись с духом,
Мечом булатным окрестясь,
Ударил ворога,  и рухнул
В болотный омут Черный Князь.
Над ним трясина жадной пастью
Сомкнулась с плеском в тот же миг,
Излеченный от злобной страсти,
Мелькнул в пучине грустный лик.
Улыбка на губах злодея
Ивана тронула до слез,
Умом и сердцем холодея,
Его на берег перенёс.
Над павшим воином нагнулся,
Его плащом своим укрыл,
Соперник тихо шевельнулся
И, застонав, глаза открыл.
Из тела, раненого сталью,
Донесся хрипло тяжкий вздох,
Глядя на витязя печально,
Он произнёс: «Помилуй, Бог,
Вот, наконец-то, миг спасенья,
Я так устал от зла и тьмы,
Теперь навек уйду в забвенье
От гнева, страха и войны».
«Но отчего, – спросил Иван,–
Ты злым разбоем промышлял?
За что уверовал в кинжал?!».
Ему несчастный отвечал:
«Я гибну, витязь благородный,
Но смерть мне ныне не страшна,
Когда-то я был тоже добрый,
Всему виной моя жена…
К богатству с измальства привыкшей,
Носил ей редкие дары,
Для добрых промыслов погибший –
Я стал на путь кромешной тьмы.
Её порокам потакая,
Жестоким демоном я стал,
Разбоем злато добывая,
Я всё к её ногам швырял.
На миг однажды оглянувшись,
Я понял – нет пути назад!
И снова битва тешит душу,
Селенья мирные горят.
Те православные, когда-то,
Что хлеб и соль мне поднесли,
И мне в подарок сшили латы –
Меня отныне прокляли…
А раньше был я им защитой
От вороватых степняков,
А ныне, многие убиты,
Убиты мной – вот я каков…
С бесчестьем доблесть перепутал,
Загублен жадностью и злом,
Жестокой женщиной запутан,
Окутанный кровавым сном.
Ты, может,  спросишь, чем прельстила
Она сознание моё?
Меня красою обольстила,
О! Если б видел ты её!
О, жар девических лобзаний,
Вскипает молодая кровь,
В фонтане страсти и желаний
На свет является любовь!
Я был безумец – это верно,
И видел лишь роскошный стан,
И в неги огненной безмерной
Её рабом послушным стал.
Она объятьями своими
Мой дух и разум украла,
Похитя всё, и честь и имя,
Да, даже имя отняла.
С тех пор зовут меня Проклятым,
Я столько людям сделал зла,
Мои зазубренные латы
Лишают многих ночью сна.
Мой меч разбоем знаменитый,
Купался столько раз в крови,
А щит, что в сотне мест пробитый,
Останки бренные мои,
Всегда щадил и я подумал,
Что нет управы на меня,
Что не найти в краю подлунном
Сильней меня богатыря.
Я полагал, что должен вечно,
Творить одно лишь только зло,
Благодарю тебя сердечно –
Мне, наконец-то, повезло…
Так пусть же станет в этот час
На одного убийцу меньше,
Смелее, витязь, и сейчас
Вонзи свой меч в лихое сердце!
Дай мне уснуть навечно здесь,
Пронзи проклятого злодея,
Пусть меч по рукоятку весь
Войдёт мне в грудь, ну что ж, живее!
Я так устал во мраке жить,
Избавь меня от смертной муки,
Не бойся кровью обагрить
О злого отщепенца руки!».
 
 
 
– А дальше?! – мальчик встрепенулся,
– Ты почему вдруг замолчал?
Рассказчик только усмехнулся
И тихо внуку отвечал:
– Не тереби меня, будь ласков,
Разбойник подлый был убит,
На этом я закончу сказку,
Давно превысил я лимит.
Два строгих орга мне сказали
Рассказ в пять тысяч  уместить,
В объём фантазию загнали…
Да ладно, что тут говорить.
По сути, тут и так все ясно,
Добро сильнее, так и знай,
Иди в кроватку,  друг прекрасный,
И спи спокойно,  баю - бай.