Колокол в Стамбуле - новая книга стихов

 ЕЛЕНА РОДЧЕНКОВА-КИР

КОЛОКОЛА КОНСТАНТИНОПОЛЯ

1.
ОСЕНЬ АДАМА И ЕВЫ


Питерская коммуналка

Эту квартиру измучила течь потолков,
Трещины в стенах, сквозняк по всему коридору.
Общая кухня сходила с ума от раздоров,
Ежилась в скверне грехов и боялась стихов.

Свет угасал, погружая пространство во тьму,
Комната туго сжималась в тюремную клетку.
Ночью, бессонницей млея, старуха соседка
Смертною казнью казнила чужую вину.

Крались минуты в часах, как в прихожей шаги,
Шаткой походкою жизнь пробиралась сквозь годы,
Сети судьбы в антресолях плели пауки,
Капали краны, вращая вселенские воды.

Каждое утро холодным, железным ключом
Ржавое пузо вспоров обезболенной двери,
Я из неверия — в веру, из веры — в неверье
Бодро шагала с сумой и тюрьмой за плечом.

Перебирала котомку, разумно деля
Мир на неравные правую, левую части.
И по крупиночкам собранное мое счастье,
Словно тепло от ступней, забирала земля.

Сыпало небо в ответ бриллианты-слова,
Я оправляла слова в золотые оправы...
А на любовь у меня просто не было права -
В старой квартире любовь никогда не жила.



По краю крыши

Четвертый дом, этаж шестой,
Окно под крышей.
Мне до земли подать рукой,
Но небо ближе.
За крыши прячется луна,
За трубы — небо.
Спасительная тишина
Нужнее хлеба.
Когда туман горит в окне
Багровым дымом,
Я остаюсь наедине
С необъяснимым.
И проступают в тишине,
Как сыпь по коже
И как мурашки по спине,
Шаги прохожих.
И заполняют темноту
Пустые руки,
Хватающие на лету
Ночные звуки.
Оледенев от грубых дел,
Желает разум,
Не признавая свой предел,
Понять все сразу.
Когда презрения полна,
Собой гонима,
Во тьме, — неузнанной — вина
Проходит мимо,
Когда, готовясь умирать,
Сутулю плечи,
Когда искать, когда терять
Мне больше нечего,
Тогда, закрыв свои глаза,
Я счастье вижу:
Оно следит за мной, скользя
По краю крыши.



Душа

Разбуянилась душа, разбуянилась,
О колючие взгляды изранилась,
На чужие языки накололася,
Зарыдала без слезы и без голоса.
Люба-любушка моя неприкаянная,
Горе горькое, ледышка отчаянная,
Дай согрею! Дай тебя я убаюкаю!
Где ты? Где, душа моя?
Зря аукаю...
Ни кнуту, ни похвале неподвластная,
Беззащитная, крутая, опасная,
Средь садовых роз - травиночка сорная,
Обреченная моя, непокорная,
Ты на дне иль в облаках притаилась?
Научилась ты летать, научилась…

ххх

Земную жизнь - по землям шла,
А не по небу.
Мне мать проклятье в путь дала:
"Ищи лишь хлеба.
Война и голод - страшный плен,
А хлеб - свобода!"
И я, сухой глотая хлеб,
Искала воду.
По сытым горам я ползла,
По тучной пище,
И вдруг увидела глаза...
И стала - нищей.
Но Бог подал мне к соли слез
Святую воду -
Благую весть душе принес:
Плен - есть свобода!
В шипящей, раскаленной лжи,
В прожженой фальши,
Душа отважилась любить,
Как в райских чащах.



ххх

Я в странном мире пребываю -
Не ведаю - в каком?
Ад отличается  от рая
Одним твоим звонком.
Но день от ночи,
Тьму от света,
Гром от тишины -
Не отличаю в мире этом,
Где мы разлучены.
Рождаюсь, снова умираю -
И вновь рождаюсь в нем,
Минуты в вечность превращаю
Одним  своим звонком.


In vino veritas


Я не забыла свое обещание.
Нужен последний пустяк:
С прошлым пойду и отмечу прощание
В грязный, дешевый кабак.
Там буду долго, искусно искать я
Истину в красном вине.
Мне не по росту роскошные платья,
Легкая жизнь - не по мне.
Мне не по нраву тяжелые шубы,
И декольте, и букле.
Ах, как целует меня нежно в губы
Истина в грубом стекле!
Будто, прощаясь, желает мне счастья -
Всякий, кто счастлив - тот пьян!
Переломал на неравные части
Пальцы граненый стакан.
Лезвие края скользит, чуть лаская
Губ неприметную дрожь.
И расплескалась по лезвию края
Красная истина-ложь...
Битые грани, на донышке трещина,
В острых осколках - края...
Эта вином отрезвленная женщина -
Вот - настоящая я.
Та, что дышала духами, туманами, -
Ветром отпета давно.
В битом стакане - ложь плавает пьяная.
Истина выбила дно.



Две женщины

Куда корабль причалит в сильный шторм
Никто не знал. Но все ж корабль причалил.
Две женщины.
Она была потом,
А я всегда была твоей в начале.

Она  учила за обиды мстить,
А я учусь не обижать обидой.
Нас - две.
Одна - невидимо царит,
Другая - царствует неочевидно.

Две женщины. И каждая - любовь.
Не может быть любовь любви сильнее.
Она была - чтобы проникнуть в кровь,
А я пришла - от боли.
Мне больнее.



Три ступеньки

Три ступеньки всего у родного крыльца,
Да не всякому в силу.
Чтоб Россию понять и принять до конца,
Я ушла от России.
Как вернусь, - я на первую поднимусь -
Ох, она и крутая!
На краю оглянусь,
За спиной - только Русь -
Золотая,  Святая.
На вторую шагну -
Горько скрипнет она -
Та, вторая - гнилая.
Я за третью держусь:
Тишина иль война -
Тут не Бог выбирает.
А на третьей ступеньке,
Где шаг до дверей,
Где ответят - по вере,
Я смогу постучаться в закрытую дверь
И увижу: нет двери.



ххх

Земное кратко приключение,
Но тело - не тюрьма.
Люблю! от умопомрачения -
До ясности ума,
Люблю! на облаках летая -
До глубины, до дна.
Любовь  наивная, простая,
Душе, как Бог, дана.



О тебе

Ничего не случилось:
Если я умерла,
Значит, все получилось -
Я на свете - была!
Тем, кто здесь еще не был,
О тебе расскажу.
Я им звездное небо
На словах покажу.
Я им звездное море
Пропою, как мотив,
И турецкие горы,
И просторы России,
Где рассветы красивы,
И закаты  тихи.
И великую силу
Им оставлю - стихи.
Не скажу лишь о небе
В глубине твоих глаз -
Тем, кто здесь еще не был,
Кто придет после нас.



Сумасшедшие

Радуга идеальная
Светом из света сотканная
Согнута полумесяцем,
Словно ворота в рай.
Господи, я сумасшедшая,
Я совершенно чокнутая!
Если б была нормальная,
Я б не пережила -
Счастья такого полного,
Счастья такого жаркого -
Лужи кипят под пятками,
Вот мы - рука в руке -
Воле Твоей покорные...
Боже! Он - тоже чокнутый,
Шепчет счастливо что-то там
На Твоем языке…



Маливняк

Маливняк молчит и млеет от любви.
Сладка ягода алеет на крови.
Солнце в небе - кругла рана -
Кровь лило.
Красных ягод на поляну намело.
Ой, малина наливная вдалеке -
Снимешь ягодку - растает на руке...
Собирались бабы рано, до коров,
До жары, до ненасытных комаров.
Говорили бабы, пели про свое,
Про чужое и родимое житье.
Маливняк их сказы слушал и молчал,
На раскрывшиеся души не серчал.
Был богат, колюч и тесен -
Он и рос
В сладкой неге бабьих песен,
В соли слез.

Ой, неправда - ворон ягод не клюет.
Как насытится - когтями ветки рвет!
Прилетает на варенье воронье...
Бабы!
Все стихотворения - вранье!
Правда - миг,
Когда малины спелый сок
Кровь пьянит
И бьет в седеющий висок.

Брусника

Будто лебеди зимою
Камыши поникли.
А всему тому виною -
Ягода брусника.
Это осень по болоту
День и ночь плясала,
Растеряла перстенечки,
Бусы разорвала.

Мне найти бы эти бусы,
Нанизать на нити,
Подарить судьбе на память,
Низко поклониться,
Отыскать бы эти перстни,
Дать ей в белы руки -
Может, станем мы с судьбою
Лучшие подруги.

Брызнет брызгами брусника
Соком алым-алым.
Нехитро поранить пальцы
О колючи травы.

Брызнет брызгами брусника
Спелым соком красным.
Нехитро поранить сердце
Хмурым днем ненастным.

Брызнет брызгами брусника
Алым-алым соком.
Нехитро поранить душу
Острою осокой.

И пусто берестяное, легкое лукошко.
Стелется передо мною из болота стежка.
Будто лебеди зимою камыши поникли,
Я несу тебе, родной мой,
На губах бруснику.



Поле молчания

Что мне бояться
Волчьего воя,
Темного леса.
Что мне до смерти,
Что мне - до боли,
Если - воскресну.
Что мне пугаться
Громкого стука,
Грубого крика,
Что мне  - до муки,
Если со мною -
Верные лики.

Жадные пасти
Дьявольской власти
Лают отчаянно.
А я гуляю,
А я гуляю
Полем молчания!
Страшная сила:
В слабой России
Дети печальные.
Слово - не ветер,
Поле ответит
После молчания.

ххх

Одни в стихи собирают минуты,
Другим стихи ни к чему.
А третьи бродят, слепые как будто,
Руками трогают тьму.
-Что ищите вы, слепые, во тьме?
-Стихи, - отвечают мне.
-Откройте глаза, что же вам мешает?
-Грехи, - отвечают.

Скрипка

Мир начинается
Утром воскресным
И просыпается в мире - оркестр:
Бьют барабаны
Твердо и гордо,
Словно на камни
Рассыпались горы.
Бьются тарелки
Крутыми боками,
Катится звон
Медью, золотом - в камни.
Звуки качают виолончели
То в колыбели, то на качелях,
И расстилает бархатный бас
Контрабас.
Арфа пугливо кличет мотивы,
Флейта от счастья - просто счастливая...
Ждут все:
Проснется вот-вот королева -
Скрипка капризная, робкая, нервная,
Скрипка ранимая, неуловимая,
Тихая, властная, необъяснимая.
И - зарыдает, а в слезах - улыбка...
Соло всегда - у скрипки.



Крестик

Жизнь моя - опасный дар смертельный.
Голова уже лежит на плахе.
Широко распахнута рубаха,
А на шее - только крест нательный.

Чтобы палачу было полегче,
Чтобы свой топор не затупил он, -
Бусы, ожерелья золотые
Тяжестью не украшают плечи.

От любви счастливая, пустая,
Голова моя не думает о теле.
Невесомая, летает и летает...
Крылья ее - крестик мой нательный.



Ангел мой, лети сюда…

Из распахнутого неба
Приближается сюда
Ангел в валенках из снега,
В тонком платье изо льда.

Он идет, как будто где-то
Перекрыл пути беде...
- Ангел! Ангел ты мой светлый!
Там ведь холодно тебе...

И ответил Ангел тихо:
- Я не знаю, чем помочь.
На людей напало лихо,
На Земле настала ночь.
Я иду во тьме кромешной.
В ваших душах нет огня...

- Ангел, я грешней всех грешных...
Не надейся на меня.
Тонкой свечкой догорает
В темноте моя душа.
Жизнь во мраке умирает.
Не могу я тьмой дышать.

И тогда сомкнулось небо,
Стало черным, как беда.
Нету Ангела на небе,
Только тают хлопья снега,
И звенят осколки льда...

- Ангел! Что ты?!
Ангел, где ты?!
До последнего момента.
Я послушна, как вода!
Я горю во тьме - для света.
Дунь тихонько...
Стань мне - ветром...
Ангел мой, лети сюда...
   
2
КОЛОКОЛЬЧИК в СТАМБУЛЕ


ххх

Любовь нельзя купить,
Любовь нельзя продать,
А можно - подарить
И просто так раздать.

Всегда на высоте
Цена за волшебство:
Распятье на Кресте
И больше ничего.

Нет смерти у любви.
Когда Христос воскрес,
Упал на землю Крест,
И вся земля в Крови.

ххх

Кто предал - у того беда.
Кто предан -  рядом.
Чтобы расстаться навсегда,
Бросать не надо.
Бросать - легко. Трудней - простить.
Прощенья сила
              дана,
                чтоб за руку  водить
Вокруг осины.

ххх

Бегут, как крысы с корабля,
Галопом верные друзья.
А это значит, суждено
Мне скоро грудью лечь на дно.
Пробьется сердце в ритм земли,
И  властелины-корабли
Качнутся надо мной слегка,
Слезу обронят облака -
Они для этого давно
Слезами заливали дно.
Им видно то на глубине,
Что дно потом расскажет мне.


Пустые просторы

Подкова - на счастье,
Колечко - на пальчик,
Копейка - на память.
На мелкие части
Рассыпался счастья
Незыблемый камень.
Вся сила-то камня
Была в поцелуях
Да прокосновениях,
Да в нежном дыханьи...
Но крошатся камни
Мгновенно!
От острого взгляда
Посыпались градом
Могучие горы.
И вот -  расстилается мир перед взглядом -
Пустые просторы.

Питер не умеет

Звезды на балконе выдувать
Из груди - огнем - пришел в дожди...
Питер не умеет ревновать,
Нелюбимым не умеет быть.

Холод, голод -  да не все ль равно?!
Смерть не замечают здесь ничуть.
Питер - вечно первый кадр кино,
Здесь закончится планеты путь.

Колокол в ночи устанет бить,
Спас утонет в звездах и в Крови.
Питер не умеет не любить,
Питер учит вере и любви.

И не позволяет угасать,
Зажигает  звездами дожди…
Питер - спас.
Умеет он спасать.
Если что - ты снова приходи.


Белые нити

Ночь черной нитью крепко сшита.
Казалось бы все шито-крыто,
Но кто-то вдруг включил огни,
И  так пронзительно видны
Все нити белые на черном
Вдруг стали...
Им вся тьма покорна.
Дракона зубы им сродни.
И мне хватило белой точки,
Чтоб вздохом погасить огни
И больше не писать ни строчки.


Разгадка

У тебя - Империя,
У меня - Империя.
Все узнаем - по плодам,
А пожнем - по вере.

Твоя русская жена
Стала невидимкою.
Ты не знаешь, где она
Тает белой льдинкою.

Но опять идешь на бой,
Не смирясь с потерею.
Шутишь! Не возьмешь борьбой
Русскую Империю!

Тайну ты не раскусил.
Думать о ней - сладко.
Сладко так, что нету сил.
В этом вся разгадка.


Сердце России

Тебя пригласила я в сердце России.
В нем гулко и пусто.
Кого это сердце однажды впустило, -
Того не отпустит.

Кого тишиной и тоской одарило,
Тот даже не знает,
Какая же сила его покорила
И не отпускает?

Нет в сердце России ни смерти, ни тленья.
Но помни отныне:
Ты Имя свое в нем оставил, как семя.
Ищи свое Имя.


Бабочки над минным полем

Попалась бабочка в сачок, порвалась нить
И пролился на крылья свет небесный...
На минном поле бабочек ловить
Мне стало скучно и неинтересно.
Я вижу мины - за четыре дня
И в смерть плюю за десять миллиметров.
Полвека взрывы там и тут гремят,
А я жива еще, благодаря
Простым и мудрым маминым советам.
Им следую всегда наоборот,
Ведь мама прозу и стихи не пишет,
А ровною дорогою идет
И бабочек дыхания не слышит.
Ах, если б знали вы, как бабочки поют!
Ломая крылышки и разрывая сети!
Я поле минное свое люблю
И потому здесь бабочек ловлю,
Что выше смерти - только песни эти.
Но жаль, что повторяются они,
Что стало скучно и неинтересно.
Последнюю из рук моих возьми
И выпусти.
Полет - прекрасней песни.


Колокольчик в Стамбуле

Подарю тебе Валдайский колокольчик,
Голосистый, золотистый, с ноготочек.
Звон-трезвон, да-перезвон, да-переливы -
Голосок у колокольчика счастливый!

Вот настанут холода, завоют вьюги.
Соберу я снегирей со всей округи,
Полетят они туда, где алым цветом
Полыхают все закаты и рассветы,

Где калина на морозе раскалялась,
Красной кровью по сугробам расплескалась,
Где в печи огонь, как пленная Жар-Птица,
Где живет любовь, а остальное - снится.

Эту сказку для тебя я рисовала,
Черны краски сладкой лаской разбавляла,
Наглядеться не могла, дышать не смела...
Только Бога я люблю еще сильнее.
И звенит в Стамбуле русский колокольчик,
И Господь Иисус Христос доволен очень.
 

Все не зря

Прости меня, Боже,
Я слабая баба.
Земные награды
Я не заслужила,
Но не оставляй меня,
Только будь рядом,
Уж недалеко от Креста до могилы,
Где вздохом последним благодаря,
Скажу:"Все не зря".


3.
КРЕЩЕНИЕ СВЕТОМ

Розы венчальные

Нет никакой печали
Ни в сердце, на на лице.
Судьбы переплетаются в начале
Или в конце.
Браки на небесах свершаются,
И нас небеса  венчали.
Бывает, что жизнь кончается
В самом начале.
Бывает, что жизнь начинается
Только в конце -
Сливаются розы венчальные – с шипами - в терновом венце...



Дом счастья

Бей, стучись,
Родное сердце,
В окна, двери,
В стены, в крышу!
Счастье - чуткое, - услышит
И  тихонько скрипнет дверца.

Счастье живет в домике:
В доме - подоконники,
Стены, крыша - из печали,
Окна - кольца обручальные,
Скользкая скала - крылечко,
И Жар-Птица бьется в печке -
Как душа, горит без дыма...
В этом доме трудно жить…
Если хочешь быть любимым,
Научись других любить.
Приходи, родное сердце,
В этих стенах из печали
Может быть найдешь за дверцей –
То, о чем мы промолчали.
 
Сергею Есенину

На занавесках - узоры, все - гроздья рябиновые...
Выцвели ситцевые, полиняли сатиновые...
Черные валенки, белые катанки, серые чесанки...
Было бы мяконько, тепленько, не быть бы босоньким...
Сыплют шелушками луковицы золотистые
И серебристый чеснок - в уголок - на пушистые
Серые катанки, черные чесанки, белые валенки...
Грейся на печке, кудрявый, пой песенки, маленький.

Мамушка с батькой за дело ругали-бранилися,
Дедушка с дядьками жизни учили, дразнилися,
Печка жалела.
Положишь под голову катанки -
И сочиняй  да мечтай - дома сладко, как в ладанке.

В городе - холодно.
В городе в валенках - стыдно.
Там за резиной калоши поэта не видно.
Там не талантом блести -
Там блести - лакировкою!
Надо штиблеты купить с каблуками, шнуровкою...
Надо - так надо.
Легко - с хитрецою природною.
Нате вам с кисточкой,
Франты и барышни модные,
Нате вам, выкусите!
Поцелуйте блестящее!
Лаковый валенок -  лакомство настоящее!

Дали Сереже веревочку, Крест и бессмертие.
Сделка простая - столетия - за долголетие.
И человека на имя Русь выгодно выменяла.
Только у русских рябин гроздья выцвели, вылиняли...
Но и такие клюют и не брезгуют вороны.
Валенки, катанки, чесанки - в разные стороны!
Плачь, душа, слезами жги-
Когда жжешь-то  -  не холодно…


Птица

Ты меня держал
Птицей на руке.
Я клевала плоть
И питалась кровью.
Ты меня зажал
В крепком кулаке -
Ты меня любил
И убил любовью.
И раскрыл ладонь...
Сломанный хребет
Тонкий голосок,
Скомканные перья...
То ль еще жива,
То ли уже нет,
Смотришь на комок,
Веря и не веря.
Бросил на траву -
Пусть теперь лежит,
Дорогая жизнь,
Смерти ожидая.
И уйти решил,
И за все простил,
И простить просил,
И ушел, рыдая.

Долго я ждала,
Что придет малыш.
И малыш пришел,
Напоил, дал хлеба,
Удивился вдруг:
-Что ж ты не летишь?
И в ладони взял
И подкинул в небо.
Вот и я лечу.
В ливни и дожди,
В синей вышине
Примирить мне надо
Гром и тишину…
Ты меня не жди,
Золотая высь -
Это не награда.
Я в ее огне -
Только  петь хочу.
Слышишь ли меня,
Споривший в любовью?
Два мои крыла -
Это мы с тобою.
Ни на чью ладонь
Я не прилечу.


Волна  морская

Шепчет волна морская
Что-то у ног твоих,
Ластится и кусает,
Нежно целует их.

Пенистая, густая,
Словно любви поток,
Камни она ласкает
И превращает в песок.

Гонит и не пускает,
Вкрадчива и тиха,
Горы, ущелья, скалы
Вылепит из песка.

Ей ничего не жалко,
Щедростью одарит:
В скалы швырнет подарки -
Лодки и корабли.

Милостиво милуясь,
С легкостью облаков,
Перевернет поцелуем -
Груды материков.

Ей нипочем - законы,
Она сама - закон:
Свергнет любые троны
И возведет на Трон.

Замки, дворцы - в страсти -
Вдребезги, всласть, вдрызг!
Брызги   - в ее власти.
Берег волны - чист.

Что унесет с собою, -
Спрячет в тайник на дно.
Ты не шути с Любовью -
С этой морской волной.

Станешь пуст в одночасье:
Пена лишь да туман...
Этой волны счастье -
Только ее океан.

Сон золотой

Мне приснилась Любовь,
Золотой ее танец:
Все сияло вокруг,
И кружилась земля.
На щеках у Любви –
Предрассветный румянец,
На ресницах слезинки,
Как росы, горят.

Все звенело вокруг,
Ликовало и пело,
И открылся мой слух,
И замкнулись уста.
Не касаясь земли,
Над веками летело,
Как далекое Солнце -
Сама красота!

Семицветный венец
Над ее головою
Словно радуга плыл
В голубых облаках.
Танцевала Любовь
Над холодной землею
Оживляя поля, и века, и сердца…

Я ослепла от света,
Я окаменела,
Я не смела взглянуть
В глубину ее глаз...
Но так властно она
На меня посмотрела…
Я в тот миг умерла
И в тот миг родилась.

Улыбнулась Любовь
И сказала:
- Дотронься
До моей высоты...
Стань моей высотой...
Я коснулась ее,
И зажглось во мне - Солнце! -
Человечества темного -
Сон золотой…


Мужу

Только когда ты рядом -
Рай царит на земле.
Раньше здесь не было ада
Ни на углях, ни в золе.

Были покой и воля,
Мир был  полон наград...
Рай  теперь - мы с тобою,
Мне - без тебя - ад.

И по второму кругу
Я одна - не пойду!
Нам нельзя друг без друга
В этом земном аду.

Вместе должны воскреснуть,
Вместе прийти к  Отцу...
Если жених невесте -
Крест преподнес к Венцу,
А жениху невеста -
Просто четыре гвоздя...

...Ах ты, разбойник честный!
Муж мой, ангел небесный,
Я поняла тебя...


Тюрьма

Если слово - замок,
То язык - это ключ.
Человечество ключ потеряло.
И веками  искало свой истинный путь,
Из конца возвращаясь в начало.

Словно стены тюрьмы - высоко слово "Нет".
Слово "Да" - не открыло двери.
С неба льется на тюрьмы Божественный Свет,
Чтоб слепые для веры прозрели.

Ложь похожа на правду,
Как сахар на соль,
Но у Истины - нету вкуса.
Никогда не найдем мы тот ключ золотой!
Тюрьмы рушат - любовью -
Живою, густой
И невинной, как Кровь Иисуса.

Гвозди Христа

Зреет мир,
Как на зное палящем -
Винограда гроздья.
Человечество бьется
Лбом горящим
Об острые кованые гвозди...
День и ночь у прибитых ступней Господних
Гордыню крушит и рушит…
Удостоена и я - больше всех недостойная -
В теле носить душу.
Удостоена и я - лоб горящий - пропащая,
Расшибить – только б стать прощенной.
Припадая, просить: забери мое счастье!
Забери –  и отдай некрещеным.
В том –  величие раба - не свобода, не слава,
Не покой, не полет, не песни...
Плачут Божьи ступни слезами кровавыми,
"От любви – умри - и воскресни"…

Крещение светом

Вышел месяц молодой
За крещенскою водой -
Выгнулся звенящим луком
С серебристой тетивой.
Звезды стрелами летят,
Звезды целями блестят,
Света струи золотые
Воду в прорубях святят.
Но крещенская вода
Спряталась в снегах и льдах -
На реке замерзла прорубь,
Нету к проруби следа.
В темном доме ледяном
Спит ребенок, сном пленен,
Миром горним позабытый,
Нет еще Креста на нем.
Смотрит за его судьбой
Сверху - месяц молодой,
Окропляет люльку светом,
Как крещенскою водой.


4
ДОВЕДИ МЕНЯ ДО НЕБА

ххх
Во всем сомневаюсь.
Одно несомненно:
Во мне - целый мир,
Божья Вселенная.
Пред ней я - смиренная
Женщина Елена.
Обыкновенная.

И несомненно:
В каждом - весь мир,
В каждом - Вселенная,
Вечная, нетленная,
Неприкосновенная
Божья Вселенная!

В закрытой системе
Тела наши – бренные.
Только распахнуты
Души нетленные.
Открыты, как раны,
Открыты, как двери,
Открыты, как вены
Какой-то Елены.

ххх
Ложь змеей по телу шуршала,
Обвивала, сдирая кожу.
Но тебя я не предавала,
Просто знала, что - невозможно.

Ложь змеей по плечам скользила
И глядела глазами кровавыми.
Но тебя я не разлюбила,
Хоть имела такое право.

Никуда я не убежала,
Никуда мне было не надо.
Ложь двойным языком- жалом
Целовала, поила ядом.

Так Христа целовал Иуда.
Я горела в змеиной ласке
И ждала, что свершится чудо,
Что закончится яд в сказке.

В ней палач, жертву обнимая,
Как любимую, - вел к плахе.
Понимаешь ты?
Ты понимаешь.
Ты теперь о любви все знаешь.
Потому и молчишь в страхе.


ххх
Прошлое было хорошее.
Будущее - еще  лучше.
А настоящее просто.
Просто, как Божий день,
Просто -  всегда - по росту:
Утро - с розовой кожею,
Полдень  - стихия грозная,
Вечер - от крыльев тень.

Жизнь - разноцветное чудо.
Смело над смертью летящее.
Только б хватило дыхания
Не опустить крыло.
Дорог день настоящий
Тем, что для мироздания
Этого дня настоящего
Хватит   на всех одного.

ххх
Рада я всему, что есть на свете:
Для меня секреты шепчет ветер,
Для меня дожди слагают песни -
Без меня им здесь неинтересно.

Радуюсь всему, что раньше было:
Жизнь  сияла, и душа любила.
Радуюсь тому, что дальше будет.
Если рядом радуются люди -
Радуюсь.
Но если люди плачут,
Просто понимаю: это значит -
Радоваться раньше не умели,
Унывали и мечтать не смели,
И слезами - слезы пригласили...
Радоваться надо.
Радость - сила.

ххх
Когда ты очнешься от сна -
Мир с тобою проснется.
Мир - зеркало.
Ты улыбнешься - и мир улыбнется.
А если надумаешь
В ад с головой окунуться -
Спасай себя сам.
Без тебя мир не сможет проснуться.

ххх
Богу служить Земля никогда не устанет.
Люди, как дети, играют на сцене планеты.
Жизнь - не игра.
Жизнь   – уникальный танец.
Падает занавес.
Смерть - это аплодисменты.

ххх
Выбрасываю брюки и шью платья,
Тру зеркала до правды ледяной,
Дверь закрываю и лечу в объятья,
Лечу, не понимая, что со мной?

Я задыхаюсь незнакомой жаждой
И пью глотками жадными апрель,
И  вижу целый мир - в дождинке каждой,
И словно нищенка в ладонь ловлю капель.

Стряслась весна огромная, как милость,
Она меня зовет и гонит прочь.
Случилось чудо, и душа влюбилась
В благочестивый день,
В тихоню-ночь.

Все мимолетные земные блага
За этот звон души не жаль отдать.
Подснежники с отчаянной отвагой
Сквозь снег пробились - солнце увидать.

И счастливы их ласковые лица:
Они готовы всем себя раздать.
Земля и небо - чистые страницы,
В них солнца лучик пляшет, веселится,
И пишет  стих про Божью благодать.

Соловей

Соловей дождался лета,
К соловьихе сел на ветку,
Долго на нее смотрел
И средь ночи вдруг запел.

Вылезла из норки мышь:
-Соловей! Ты что кричишь!
У меня мышата спят!
Разбудил мне всех мышат!

Из болота по ухабам
Скачет заполошно жаба:
-Соловей! Ты эти трели
Ну-ка прекращай скорее!
Ночь! Проснулась вся округа!
Еле дышим от испуга!

Из кустов ползет змея:
-Ненавижу соловья!
Я сейчас на эту ветку
Заползу и незаметно,
Горлопана укушу,
Обовью и задушу.
Я - не я, но соловья
Съем живьем! - шипит змея.

Говорит им соловьиха:
-Успокойтесь, тихо, тихо,
Все равно он вас не слышит.
Не поет он -
Он так - дышит!
Просто - крылышки звенят.
Это все из-за меня.


Ливень
Злой ливень разметелил в клочья день.
Метались молнии по городу пустому,
И, обезумев, мокрая сирень
Отчаянно впивалась в стену дома.

Рыдал июль, и ветер свирепел,
Гром грохотал и все сливалось в вопль.
Об крышу дома бился и шипел
Огромной коброй изогнутый тополь,

Нес ветер грязь и камни,
Листья рвал,
Разбрасывал находки и потери,
И пес бездомный ветру подвывал,
И скребся лапой о чужие двери.

А в доме было тихо и тепло.
Там цокал язычком будильник мудро,
То осуждая временное зло,
То восхищаясь чистым-чистым утром.

ххх
Однажды за нею захлопнулась дверь.
Исчезла, как тень. Не сказала ни слова.
Он не заметался, как раненый зверь.
Он с прошлым простился и начал жизнь новую.

Они были дети. Но детство прошло.
Он снова стал взрослым, убрал все игрушки
И сделал ремонт. Только не помогло.
Он выбросил вон одеяла, подушки.

Он выбросил все, что касалось ее,
Он выбросил все, что к ней прикасалось.
Но не помогло. Он сменил жилье.
Он город сменил. Но она осталась.

Тогда он уехал в другую страну.
Где было тепло и все счастливы были.
Но не помогло. Он завел жену,
Четыре собаки, два автомобиля.

Но не помогло. И тогда он создал
Свой собственный мир и  в тот мир поверил.
Но не помогло. И тогда навсегда
Позвал он ее и закрыл за ней двери.

Она поселилась в его голове.
Они так и жили в придуманном мире,
Средь детских игрушек  в той  старой квартире,
И вечной любовью друг друга любили.
Никто не любил его так на земле.

ххх
Хорошо убитым быть в святом бою.
Ты лежишь, а сверху ангелы поют.
Собрались они на облаке, грустят.
Ты лежишь, а над тобой миры летят.
Ты лежишь, а под спиной -  Царица звезд.
Ты навеки с ней сроднился, сердцем врос.
Лучшей доли телу ветхому здесь нет:
Во Вселенной стать Землей среди планет.
И последняя соленая слеза,
По щеке холодной каплею скользя,
Упадет на травы мертвою водой...
Ты лежишь, а сверху - купол голубой -
Словно в Церкви Божьей -  ангелы глядят,
Плачут ангелы живой водой дождя.
Вот спускаются,
И, как дитя, душа
К ним сама на руки просится, спеша.
И летят они за грани тишины.

А внизу - как будто не было войны.

СОЛЬ

Вера - соль жизни.
Боль - соль любви.
Без соли давно бы протухла планета.
И в липкую гниль погрузилась она.
Без боли Креста - воскресения нету.
Без боли любви - пробуждения нету.
Кто-то сказал:
- Верьте только поэтам
В Последние Времена.

ххх
Я ни разу не пожалуюсь.
Как бы труден путь наш не был, -
Не бросай меня, пожалуйста,
Доведи меня до неба.

Упаду - поддержишь верою,
Ты споткнешься - подниму.
Мы пойдем по небу первыми.
Нам нельзя по одному.

На глазах у человечества,
В мир плюющего проклятия, -
Мы пройдем через младенчество,
А потом - через распятие.

Будут бить слова, как молнии,
Но в пути тебя не брошу я.
Мы дойдем до  мира горнего -
Первые, неосторожные.

Дай мне руку - не из жалости.
Честно дай. Как нищей - хлеба.
Не предай меня, пожалуйста,
Доведи меня до неба.

Птицы Украины

Стая мертвых, белых птиц летела мимо -
Мимо Красного Кремля - к воротам рая.
Прямиком из пасти ада Украины.
Покружились, кровь с кремлевских звезд стирая,

И помчались  они дальше, а под ними
Загорелось в куполах златых, как пламя:
Имя Третьего осмеянного Рима.
Имя мирно убивающего Хама.

Полетели, мимо воли, мимо неба,
Мимо родины, которой не осталось,
Мимо жизни, без живой воды и хлеба.
...У заветных врат  пройдет усталость.
 

Рынок

Я продаю,
Я продаю...
Продать мне нечего.
Свои стихи в букет совью
Весенним вечером.
Купи их!
Розы из стихов
Вовек не вянут.
Прощенных бередить грехов
Они не станут.

На этих розах  все шипы
Судьбой сосчитаны.
Они в букете хороши -
Никем не читаны.
Шуршат  в алмазах лепестки,
Сверкают росы.
Мои бумажные цветы
Горят, как проза.

По ним ты можешь погадать
И счастье выпросить.
А если рифма будет лгать -
Не вздумай выбросить!
Бумаге - ярко расцвести -
В пожаре суждено.
Ты просишь - подарить?
Бери,
Но знай, что продано.

Ударь с размаху по цветам
Деньгой двуглавою.
На память сдачу тебе дам -
Копейку ржавую.
Ты на нее - купи огня.
Чего же - иначе?
И больше не ищи меня
На торге рыночном.

Что мне нужно от птицы?

Посадить ее в клетку, кормить, любоваться просто
Обладать и гордиться: как плачет, когда поет!
Что мне нужно от птицы?
Пух, перья да косточек горстка...
Больше неба и голоса -
Нужен ее полет.

НЕ

Не имеют значения твои буйные "НЕ":
НЕ могу,
НЕ хочу,
НЕ зову,
НЕ ищу,
НЕ скучаю...
Но "НЕ ВЕРЮ" - ты никогда не сказал мне.
Остальные "НЕ" - я просто не замечаю.

Вопрос

К жизни вопросов много.
Знают на них ответы
Лишь дураки, пророки
И иногда - поэты.

Хоть дураки бесценны
Тем что они - речисты,
Но дураков со сцены
Гонят всегда со свистом.

Гаснут, как  в небе звезды,
В тайнах свои поэты.
Все у поэтов просто,
Только сложны ответы.

Кровью из рваной вены
Льются слова пророков,
Впитывает Вселенная
Жизни живые соки.

Через тупик времени -
В будущее дорога.
Брошены - все - всеми?
Это спроси у Бога.

Он и Она

Она любит солнце,
Он - любит солнечные лучи.
Она любит радугу,
Он - семь цветов радуги.
Громче всего мы кричим - когда молчим.
И забываем о Боге,
Когда летим.
И вспоминаем о Боге,
Когда падаем.

Тяжело было Богу

Как красиво быть солнцем:
Свети да свети!
Будет ночь до утра вспоминать светлый вечер.
Иисус Христос перед тем, как прийти,
В мир Пророка прислал - Иоанна Предтечу.

Хорошо быть звездой и сиять высоко
Среди моря других, не сгорая вовеки.
Человеку стать Богом - не так-то легко.
Но трудней было Богу - стать человеком.

И гореть в Церкви красной пасхальной свечой
У невесты в руках под фатой подвенечной.
Льются слезы кровавой свечи восковой,
И невесту Жених называет Женой,
Жизнь проходит -  сквозь смерть - и становится вечной.

ххх
Горе! Церковь предала Царя,
Ложь творя.
Век гниет Россия с Октября,
Сто лет - зря.

Кто вбивает гвозди, - навсегда
Сам распят.
И того, кто предал и продал -
Не простят.

Не видна слепому глубина,
Ужас Дна:
Без Царя Россия век одна,
В том - вина.

Ложь слепых спаяла в монолит,
Спит народ.
Церковь говорит, народ молчит,
Царь грядет.

Дьяволом страна покорена,
Дух не лжет.
Горе! Церковь - блудная Жена.
Исповедует Христа она?
Горе… Наступает тишина.
Суд идет.

Луна

В черном небе горит Луна,
Светом к миру обращена,
А другая ее сторона,
Словно небо - черным-черна.
У Луны есть две стороны.
Если обе тебе видны,
Значит ты не боишься тьмы
И летаешь выше Луны.

ххх
Я была путем - для живой воды.
Я была ключом - от замка судьбы.
Я была мостом - на пути к Кресту.
Я была Крестом - на пути к Христу.
Поминай добром - хоть сломалась я,
Я была ребром - на пути копья.

ххх
Без женщины - мужчина - только ноль.
И если он находит единицу,
То разрубает грудь напополам любовь,
И единица в грудь  - ребром ложится,
Вживляется, чтоб сердце охранять,
И сердце лихо начинает биться.
Такую боль ничем нельзя унять -
Без женщины мужчина не родится.

ххх
Быть мужем - для мужчин - важней всего.
В жене, как в  зеркале, - правдиво отражение.
Быть мужем будущим - восторг и торжество.
Быть настоящим мужем - волшебство!
Быть настоящим мужем -  тяжело...
А бывшим мужем быть - позор и поражение.
Глядишься в зеркало -  там нету ничего.
А если с зеркалом начнешь сражение -
Изранишься осколками его.

ххх
Поэт над миром вознесен -
Не для того, чтоб стать кумиром.
Поэт сказать обязан миру
О том, что знает только он.

ххх
Не будет памятника мне.
Не будет и могилы мне.
Была чужой в родной стране.
И на невидимой войне
Вела войска на поводке,
Несла планету в рюкзаке,
И шла по минам налегке
С воздушным шариком в руке.


Ветер
Хлопнула дверь...
Это ветер...
А не отец.
Хлопнула дверь...
Это ветер опять...
А не дед.
Солнце в оконце подтаяло,
Как леденец.
Смотрит, лениво смеется:
Зачем ветру - свет?

Ветер шалит и шныряет по темным углам,
Ищет надежду
И прячет прошедшего след.
Где ты, мой дед?
Где отец мой?
Светло ли вам там,
Где леденцы и оконца льют солнечный свет?

Ветер-ворюга царит в нашем доме пустом,
Где ни хозяйского баса, ни твердой руки.
Ветер гуляет и в печку швыряет стихи.
Ветер бросает из печки на пол угольки.
Сухо стучат угольки, как вдали молотки -
По горбылям -
Забивающим крест-на-крест русский мой дом.


Художник

Я к тебе едва прикасаюсь,
Как морская волна ласкаюсь,
Невесомо, легко, несмело...
У тебя - золотое тело,
У души твоей - тонкая кожа.
Ты - Художник,
Но ты не можешь
Рисовать мои прикосновения,
Плеск и шепот, брызги мгновения,
Трепет радужного поцелуя,
Шторм мятежный, страстную бурю.
Ты - Художник,
Властитель Цвета,
Царь движения,
Бог мольберта.
Ты владеешь и тьмой и светом.
Ты владеешь даже поэтом.
Но картины рамы глухие
Никогда не смирят стихию.

Сережки

Подарил мне сережку Алешенька.
Вот какая теперь я хорошенькая!
А другую надел - Сереженька.
Вот какая теперь я веселая!
Как на правом-то ушке - березовая,
Как на левом-то ушке - ольховая.
Разгулялась  жена немужняя,
На портретах смеюсь беспечная:
И на левом - звенит жемчужная.
А на правом что - тайна вечная.


Высший Закон

Ты видел, как в небе жаворонок
Летним днем зависает,
И песня его  жалостная
Вместо него летает?
Ты видел - синичка скромная
Прыгает, как девчонка,
Ленивого и огромного
Сына растит - кукушонка?
Как в крик журавли рыдают,
Прощаясь в землей родной,
И тяжело взлетают,
Чтоб прилететь домой,
В даль уплывают медленно...
Видел ли ты, когда
Прочь куропатка  жертвенная
Отводит врага от гнезда?
Слышал ты, как неистово
Искренний соловей
Песнями, трелью, свистами
Служит любви своей?
Знаешь ли что невозможное
Для верных двух лебедей?
Высший Закон мира Божьего
Отвергнут миром людей.

Парус

Море Черное с Белым морем
Никогда ни о чем не спорят.
Мы с тобой белокрылыми были -
Видно предки тьму победили.
За три моря замуж ходили,
И до смерти любить  любили.
За четыре - шли разводиться,
Чтоб из пятого пить водицу.
А за шесть морей воевали,
За седьмое - жизнь отдавали,
На восьмом  воскресали снова,
Проникая в Живое Слово.
И за девять морей-медалей
Парусок один - не отдали!
Одиноко плывет он где-то
На краю между тьмой и светом.
Слабый, призрачный, бесполезный,
Он исчезнет - и все исчезнет.

Но остались стихи

Я пред Богом предстану небесным созданьем,
Предъявлю, как награды, земные грехи.
И скажу что имею одно оправданье:
Все прошло, словно сон, но остались стихи.
Частью ада была я, причастная к раю,
Словно Золушка рылась в словесной золе...

"А была ли ты радостной, стих создавая?
А была ли ты счастлива там, на земле?" -
Спросит Бог.
И я вспомню пустую дорогу,
Ночь, сугробы и тропку в глубоком снегу,
Свет в окошке горит,
Мама ждет у порога...
"Да, была..."
Упаду на колени пред Богом
И от слез ничего рассказать не смогу.

Русь

Русь, как ребенок без отца -
Дерзка, обидчива, ретива.
И все в ней противоречиво,
Все - от начала до конца.
Богатый обнищал душою,
Бедняк стал мудростью богат.
Здесь жизни ничего не стоят,
Но каждый миг бесценно свят.
Здесь слово не имеет силу,
Когда желанья не чисты.
И кто я - здесь?
Я здесь -  Россия.
И выше нету высоты.


Дождь золотой

Ты хочешь людей поменять?
Ну, меняй.
Ты хочешь все в жизни иметь?
Ну, имей.
Ты хочешь о мире все знать?
Ну так знай:
Смерть - золото.
Жизнь - потускневшая медь.
Она нам дана, чтоб ее раздавать,
Горстями бросать, не жалея ничуть.
Чужое нельзя из-под ног собирать.
Свое рассыпай, чтобы звонким был Путь.
У Солнца Престол  - не Восход, не Зенит.
Заката лучи растревожат покой -
Зеленая медь, как трава, зазвенит
И  в небо поднимется дождь золотой.


Морская звезда

Зачем мне эта  странная звезда?
Брось ее в море.
Нет, я не капризна.
Капризным тяжело бывает в жизни,
А мне с тобою радостно всегда.

Зачем же ты ее принес сюда?
Она немного на меня похожа -
С холодной, красной, воспаленной кожей,
На солнце обгоревшая звезда.

Под белой пеной - черная вода.
На дне морском в песке и вязкой тине
Звенят монеты древние в кувшине,
И трещины хрустят по хрупкой глине
И рыбы стонут в рваных неводах...

Ты знаешь, что небесная звезда,
Упав, становится звездой морскою?
И оживляет ее  мертвая вода,
И вместе с ней становится живою.

Морские ангелы примчатся ей служить,
Морские  черти закружатся стаей.
На черном дне ее научат - жить,
Не падать, не гореть, во тьме не таять..

Брось в море!
Этой - дважды повезло.
Счастливая она...
Я не капризна!
Капризным тяжело бывает в жизни.
Там, в небе, было очень тяжело...


Другу

Рухнув с такой высоты,
Я все сердце расшибла.
Видимо, я умерла.
Ты меня оживил.
Ты говорил:
"Не спеши!
Не одна так погибла."
Ты говорил:
"У души
Нет без верности крыл."
Ты говорил:
"Мир мужской зри мужскими глазами."
Ты говорил:
"Сердце дремлет, не ведая сна."
Ты говорил, говорил, говорил, говорил...
Ты словами
Каждому шагу давал и названия, и имена.
Ты говорил:
"Мы здесь учимся в вечности жить."
Ты говорил только истины непобедимые.
Я говорю:
"Люди могут, как  боги, - любить.
Но не умеют еще - быть, как боги - любимыми".


Рабы

Порой восставшие рабы,
Возненавидев свое рабство,
Кричат: "Распни Его! Распни!"
Кричат: "Долой царей и царства!"
Тиранов проклинают власть,
Стремятся к лакомой свободе,
Хотят греха напиться всласть,
Потворствуя своей природе.
И вот, свободу получив,
Горды, полны бунтарских сил,
Своих же собственных трудов плоды сметая на пути,
Несутся дикою толпою
Туда, где воле нет покоя...

И что же им - в конце свобод?
На грани  всех земель и вод
В плену грехов своих, глухи,
Слепы от  внутренних стихий,
Молчат  поверженно рабы
И просят в ужасе:
Приди!
Мой мудрый, строгий  господин,
Я в хаосе души - один...
Восстань  - хоть миром, хоть войной!
Приди и  властвуй надо мной!"

Так мы, любви прекрасной плен
Отвергнув,
С гордостью взамен
Берем от вольной жизни все,
К чему безумие влечет.
Но, опустев от  всех утех,
В которых - рабский лишь успех,
В которых жертвой быть - запрет,
И можно все - в чем смысла нет,
Без веры, без трудов и мук,
Без слез, без боли, без разлук,
Без верности и без огня
Пусты дни души кляня,
Таим внутри своей груди:
Отчаянное:
"О, приди!
Владей и царствуй надо мной
Взойди на трон, Любовь, Бог мой..."

Пир мудрецов

Собрались мудрецы на пире
Думу думать насчет народов:
Как  отдать народам свободу,
А себе забрать власть над миром?

Пировали на дружеском пире,
Угощали друг друга враждою,
Обвиняли, судили, казнили,
Разбавляли вино водою.

И сияли, как искры, мысли,
И умы, как цепи, звенели,
И слова без любви и смысла,
Друг о друга, как камни, гремели.

И тускнели, дымя без цели,
Свечи той мировой тризны.
И сырые идеи тлели,
И дымились, и гасли жизни.

Догорели - и  тьма повисла,
И  засохло  в тьме угощение -
Как слова без тепла и смысла
Как сердца без любви и прощения.


Смех ребенка

В каждой лжи - есть только доля лжи.
В каждой правде - доля правды только.
На двух чашах мир сейчас лежит
И не беспокоится нисколько.

Ты меня не принимай всерьез,
И не сотвори себе кумира.
Я не плачу, я смеюсь - до слез.
Я - одна из лучших шуток мира.

В каждой шутке - доля шутки есть.
Веселей всего - когда обидно,
Что все глупости веками на земле
Совершаются с таким серьезным видом!

Что для важных и расчетливых людей
Умное лицо - залог успеха.
А для самых ледяных идей
Есть у подлецов и маски смеха.

Бог через  Пророка говорит:
"Этот мир не стОит слез ребенка!"
Слушай смех. Когда он чистый, звонкий,
Значит, счастливо дитя.
И мир стоИт!
На двух чашах - на крови, во зле,
На золе - по  Высшему Закону.

Ты еще не слышал на Земле
Страшный детский смех, подобный стону?


Счастье - в сердце

Не призываю я тебя на  строгий суд.
Ни защищать, ни обвинять не обещаю.
Твои бессильные падения пройдут.
Потом их не прощу.
Сейчас - прощаю.
Я думала, что счастье не вернуть.
Но счастье никуда не уходило.
Оно, как сердца стук, будило грудь,
Будило ум и кровь, и жизнь будило.
У сердца были тихие года.
Бывало и такое иногда,
Что прочь оно рвалось,не зная, куда деться.
А счастье - это часть живого сердца.
Оно уходит только с сердцем - навсегда.

Потерялась в небе птица

Потерялась в небе птица,
Неожиданно пропала,
В дыры черные упала,
Чтобы в дырах раствориться.

И один сказал:"Разбилась!"
А другой сказал:"Сгорела!"
Третий:"Где-то приземлилась
И спасти себя успела!"

Люди в облака смотрели,
Сверху падал  дождь на лица,
Бриллиантами блестели
Капли, словно слезы птицы.

И смотрели равнодушно
Облака, как день вчерашний.
С птицей людям было скучно,
А без птицы стало страшно.

И один сказал: "Быть может,
Птица в небе не пропала,
Там осталась, где летала...
Это же - Земля упала!
Мы летим с Землею вместе
В дыры черного покоя,
И ненужной птицы песни
Больше нас не беспокоят.

На глубине

Очень счастливый - чаще грустит:
Солнце тускнеет - в жарком огне,
Золото ярче в грязи блестит,
Звезды отчаянней светят во тьме.
Сила - в бессилии,
Звук - в тишине,
Подвиги - в сказках,
Мир - сказка сама!
Все настоящее - на глубине,
Но у души человека - нет дна.


Люби всегда

Люби меня. Дыши со мной.
Гори, как в первую минуту.
Люблю тебя, любимый мой,
Живу в последний миг как будто.

Не позволяй душе устать,
Душа не заслужила муки.
Все - радость в ней,
Все - благодать,
Все - дар: и встречи, и разлуки.

Мы все - одни
В земные дни.
Когда смертельно одиноко,
Лучи любви моей прими,
Прими их, как талант от Бога.

Гори, мой камень, как звезда,
Средь миллиардов звезд над миром.
Люби меня. Люби всегда.
Люблю тебя. Всегда любила.


Цыганенок

Цыганенок играл на гитаре
Среди грязных торговых рядов.
"Как дела, гениальный парень?"

"Да живу пока. Не подох.
Нынче песню писал я ночью,
Весь подвал до утра не спал.
Было сыро и холодно очень,
В преисподней у нас подвал.
Слушай, сколько стоят планеты?
Видно, наша - дешевле других.
Сирота она, цены нету,
Никому не нужна, как стих.
Вечно в мертвых склепах кочует,
На весь мир - живая - одна.
Потому ее так люблю я,
Что цыганкой Земля создана.

Вот припев:
Небо! Дай мне алмазы!
Я от дьявола откуплюсь.
Солнце, дай мне все золото сразу,
Я за скорби земли расплачусь!"

И запел он.
О чем - неизвестно.
На цыганском своем  языке.
И дрожала планета в песне
Безнадежно, как нежность в тоске.
Посинели круги под глазами,
Заострился лица овал
Два зрачка в бессмертном провале
На вершинах скуластых скал
Не могли темнотой напиться...
И плыла Земля сквозь века,
И взлетали, как черные птицы
Золотые слова с языка.
И вселенные их  принимали,
Как замки принимают ключи
Птицы крыльями полосовали
Мое сердце,и душу рвали...
"Перестань! Прекрати! Замолчи!..."
 
Он взгляну беспощадно мудро.
И, кивнув, прикоснулся к плечу:
"Ты все чувствуешь, белая кукла.
Я тебя уберечь хочу..."


Турецкий кофе

Было тихо, словно перед катастрофой.
Мы в пустом кафе на выступе горы
Пили  терпкий и густой турецкий кофе
С райским вкусом заповеданной травы.

Пахло волнами и жареною булкой,
В чашки падал сахар синего дождя,
И катились мандарины в переулках
Горевой толпой оранжевых бродяг.

Серебрилось море - ангелы жгли ладан
Сладкий день с горчинкой - не вернешь:
Но теперь в турецком кофе - русский ландыш,
Дом над миром на горе
И синий дождь.


Мастер

Скажи мне, Мастер, это ведь опасно -
Гореть размеренно, расчетливо, бесстрастно.
Скажи мне, Мастер, это ведь полезно -
Гулять по вечерам по краю бездны,
И подскользнуться,
И упасть...
Признайся, Мастер,
В глубокой бездне не пропасть -
Ведь это - счастье!
На сотнях струн души играть,
Паденье славить,
Потом все струны оборвать,
Одну оставить.
Вполне достаточно одной -
Для Поганини.
В твоих руках - смычок немой.
Не урони его.

Взлет

Разбег завершая,
Взлетаю с края -
К раю моей биографии.
Но что-то мешает,
Все время мешает,
Себе написать эпитафию:
"Так, мол, и так..."
Полоса пуста.
Мешает - мечта,
Что где-то там,
Где сильней всех сил мира -
Рука милая,
Где ласкою полные,
Гибкие, вольные
Волны-отшельницы
Робко шепчутся,
Вздыхает море:
"Великая милость:
Она летела к нему
И разбилась."


Земля

Луна Земле свой свет дает, как кровь.
Луна верна и предана  ей вечно.
Земля прекрасна, совершенна бесконечно,
Но все ж она - не лучший из миров.

В тоскливом одиночестве Земли -
Есть дерзость бриллианта перед тьмою.
В изгнании иль в поисках любви
Влачит века свои с печальницей Луною.

Она - жива, кругом нее - гробы.
Кто сердцем это разуметь умеет,
Тот разумом ничтожным не посмеет
Коснуться всей ее трагической судьбы.

Зачем ты, человек,  о ней грустишь?
Зачем трепещет твое искреннее сердце?
В предчувствии то сладком, то зловещем
Зачем над недоступным суд вершишь?
Утешься и согрейся  правдой слов:
"Земля - не самый лучший из миров."

Благородство и ничтожность

Благородство блестит,
Словно луч золотой.
Видишь, светит душа -
И  иди  за душой.
Если сердцем прозрел,
Если свет впереди,-
Все ничтожное брось
И за светом иди.

И ничтожность сверкает,
Но в ней - только тьма.
Запах скуки и зависти,
Скудность ума,
Нечисты ее мысли,
Весь путь ее - ложь.
Ничего не найдешь,
Если с нею пойдешь.

Если с нею пойдешь,
Тоже будешь мечтать
Благородство убить
И ничтожностью стать.

Любовь не устает

Насытилась душа:
Страницу за страницей
Жизнь - написала  - жизнь.
Или наоборот.
Лишь дождь не устает.
Дождь продолжает литься.
И я смотрю на дождь,
А дождь идет, идет...

Насытились глаза,
Как слезами ресницы -
Моря в них и леса
Под солнцем и луной.
Не устает - роса,
Роса всегда  искрится,
В ней, как хрусталь небес,
Звенит весь шар земной.

Насытился мой слух
И тишиной, и громом,
И музыкой стихов,
И сладким ядом лжи.
Не устает - река,
В века - собой влекома,
Качая облака,
Бежит себе, бежит...

Чтобы исполнить жизнь,
Стремится сердце мудро
Не привыкать к земле.
И знает наперед:
Любовь - не устает,
Горит, как небо утром,
Идет, идет, как дождь,
И, как река, течет.

Есть в жизни для людей
Всего одна загадка:
Друг другу загадай,
Ответ ищи  вдвоем.
Где - ад здесь?
Где здесь - рай?
Земной, прекрасный, краткий...
Любовь - здесь только рай.
Все - ад, - кроме нее.


Врата Киева

Подскользнулась у самого края
Перед угольной стаей ворон
Та страна, что задумана раем,
Запылала с шести сторон.

В каждом дереве - есть пожар.
В каждом пышном храме - руины.
В каждом сердце - песок и глина
Вековыми пластами лежат.
В каждом звуке спит тишина,
В жалком плаче - мощь роковая
А для Киева - Русь Святая,
В страшный час как Врата дана.

Вот уж колокол бьет: "ДОН-БАСС!"
Сквозь  Врата набат проникает.
В каждом угле - живет  алмаз.
Киев цену угля - не знает.


Петербург

Льдом отражаются в каменных лужах
Окна пустые.
Дух побежденный Богу не нужен.
Он - не Россия.
И отражаются в каменных окнах -
Лужи густые.
Дух побежденный исходит недолго -
Прочь из России.
Лишь на мгновенье
Жизнь обреченная
Вспыхнет отчаянно.
Тает былая литая сплоченность
Храмов венчальных.
Жмутся друг к другу
Боками, плечами,
Ржавыми крышами.
Слово - в конце,
Как и Слово - в начале
Здесь не услышали.


Черемуха

Впереди гремела война.
Позади был тяжелый бой.
Он черемухи наломал
Уцелевшей рукой живой.

А другая рука в бинтах -
Перебитым была крылом.
Вся в черемуховых лепестках
На земле держала его.

Он букет к лицу подносил
И дышал им, дышал, пока
Голосила без слов, без сил
Изувеченная душа.

Он гасил ароматом боль,
Непонятную боль в груди.
Он еще не знал про любовь,
Ничего не знал о любви.

Он черемуху целовал,
Дул на каждый ее лепесток,
И лицо его овевал
Ледяной, как смерть, холодок.

Мятный, как нагана металл,
Как тяжелая связка гранат,
Как роскошный стальной кинжал,
Был черемуховый аромат.

И мечты летели, как снег,
Прямо в ворот и в сапоги
У него - в восемнадцать лет -
Были только друзья и враги.

Он швырнул на траву букет,
Лепестки стер с лица, как кровь:
На войне черемухи нет.
На войне не живет любовь.



Сын

Покладистый - с толпой сольется прочей,
А гневному - есть место вожака.
Чем жизнь больнее - тем строка короче,
Чем жизнь короче, - тем больней строка.

Мать поит сына белым молоком,
Земля - березовым прозрачным соком,
Отечество - водой идей высоких,
Любовь - густым,волнующим вином,
Но только кровь истории жестокой
Воистину заботится о нем.


Имена истории

За гранью всякого явления, творения -
Сокрыта сущность имени его.
История слагает  разговор -
Из слов.
В названии сокрыто назначение.

До неба строят памятники здесь -
Пустые, как нутро гробниц печальных.
Но лишь СЛОВА имеют смысл и вес.
Все остальное - призрак изначальный.

Историю слагают имена.
Их сила иногда  молчанья тише.
Есть сердце у Земли.
Оно все слышит.
А глубина могил у всех одна.
И небо нам историю не пишет.

Зевс! Дай дождь!

 Я вернулась к Зевсу на Олимп.
После всех скитаний вековых,
С грудой в узел связанных путей -
Как домой вернулась из гостей.

- Зевс, пришла опять просить тебя:
Пересохли души. Дай дождя!
Ты с людьми громами говорил,
Им моря и земли раздарил,
А как дальше жить - не рассказал.
Пожалей людей, дай им дождя.

Я - небес вернейшая сестра,
Мне досталась  только Слов свобода.
Я нечеловеческого роду,
Я иного племени была.
Для познания в стихе добра и зла
Нищенкой бродила обделенной,
И горела в роковых кострах,
Не приняв безумия законов.
Дай им дождь!
Переверни  часы!
Сдвинь остановившееся время!
Оживи стекло, просыпь пески,
Разбуди в гнилье - живое семя!

Зевс сказал:
-В презрении и зле
Ты стихи слагала на Земле.
Среди всех, кто силу получил,
Ты одна не применила сил.
И, дары свои растратив зря,
Горы ты не сдвинула в моря.
И, владея всей водой живой,
Ты не обратила воду в кровь.
Дал тебе я молнии и гром,
Что ж я вижу?
Грязь и смрад кругом.
Ложь и смерть.
Гнилая тишина.
Знай: поэзия без воли - не нужна!

Ты позволила, любя их и шутя,
Истину, как голое дитя,
Девочкой новорожденной, жалкой,
Выбросить на человечью свалку.
Ты жалела их, и равная уродам,
Песней прикрывала черный пир.
Знай же ты, что их живот голодный
Не насытит даже целый мир!

Просишь им на помощь дождь Живой -
Так сначала дай им дождь Кровавый!
Разницу меж подвигом и славой
Пусть узнают платой дорогой.
Разницу меж роком и судьбой
Примет тот, чей  долг превыше права.
Получай же небеса в удел
И познай добра и зла предел.
Имена есть  только у потерь.
Вот. Смотри во все глаза теперь:

Зевс, как молнию взлетел на острый луч,
Тонкий месяц выскользнул из туч,
Зевс его в руке своей зажал,
И вонзил он месяца кинжал
В океана дышащий живот,
И провел по  глади черных вод,
И рассек живот напополам
Огненный, прямой и тонкий шрам.
Зашуршал в часах песок, как дрожь,
И пошел с небес Кровавый дождь.
И пред тем, как загреметь громам,
Оглушительно нависла тишина.


Гончар

Гончар из глины чудеса творил
И с этой глиной тихо говорил,
Однажды он лепил простой кувшин
И вот что глине говорил в тиши.
А я подслушала, я рядышком была:

"Добр тот - кто не умеет делать зла.
Мир - лишь кувшин.
Нальешь в него добро -
Считай, что моей глине повезло.
Пей, веселись! Стань истиной в вине!
Кто пьян добром - тот  вечно на коне.
И мчится Красный конь, и грива вьется,
Звенит Земля и радуется Солнце,
Победа торжествует под седлом,
Когда  кувшин наполнил ты добром.

Но если твой кувшин исполнен зла -
Печальны и плохи твои дела:
Узнаешь призрачного, бледного коня,
Он ластится и стелется, маня.
Он  путает пути, он власть сулит,
Он злом питается и зло творит,
Он вкрадчивый, но путь его - круги.
Ты этого коня не береги.
Поездил, помечтал - и отпусти.
Пусть больше не встречается в пути.
И, коль осталась голова цела,
Иди уже пешком к добру от зла."

Кувшин сажал в огонь, огонь трещал,
Кричала глина
И Гончар молчал...

Лей, ливень, лей!

Грядут, как нутро стихии,
Лихие года, ой, лихие...
Да разве впервые, Россия,
Ты глянулась черным сватам?
За косы твои златые,
За речи твои простые,
За очи твои святые
Господь тебя любит Сам.

Затворнице - горькая доля,
Обман да полон-неволя.
Кого там средь волчьего воя
Нечистая сила несет?
Ты вой, ветер, вой!
Ветер воет.
Разбей их, развей на просторе,
Преполнилась чаша от боли.
Лей, лей, ливень, лей!
Ливень льет.

Лети, золотая стихия!
Храни себя, свете-Россия!
Пусть мечутся годы лихие
Как дикий, неведомый зверь.
Пусть зло уничтожит злое.
Держи свое сердце в покое.
Молчи, не кричи от боли.
Да лей, ливень, лей, ливень, лей!

Стихия, ценой дорогой
Буянь до нутра, до разбоя,
Смой грязь пресвятою водою
Пречистой водой Живой.
Бей градом во все колокольни!
Бей больно,
Бей больно,
Бей больно!
Изыди, тоска и горе!
Лей, лей, ливень, лей!
Ветер, пой!


Сердце океана

Песчинку ракушка глотает,
Впуская тайну в глубину.
Сожжет ее сухой кристаллик,
Сожжет нутро и жизнь саму.

Жемчужина взрастет лишь в той,
Что средь вселенского простора
Лежит на глубине морской
И от чужих сокрыта  взоров.

Никто не может ей помочь.
В счастливой раковине - рана.
А в ране - сердце океана -
Сияет, впитывая ночь.


Ну, что тебе молва?

Ну, что тебе молва? Молва не зла.
Пусть псы грызутся за объедки льва.
А ты побудь овцой в овечьем стаде,
Потом ослом среди ослов, терпенья ради,
А к мудрецам придешь - молчи сперва,
И всякий раз гляди: кто сядет сзади,
Тот и имеет высшие права.


Бог, они, Рок и Судьба

Они увидели друг друга,
Как океан и облака,
Друг другу протянули руки
И оба замерли в испуге -
Два отражения двух зеркал.

За ним ревнивая, худая,
Ворча и злясь, плелась Судьба,
Ругалась, под руку толкая,
За каждый промах попрекая,
И понукала, как раба.

А с ней летел красавец Рок,
Он восхищался ей, гордился,
Находкою своей хвалился,
Но обладать не торопился
И как алмаз ее берег.

Сиял и плавился от счастья,
О часе истины мечтал,
Когда, зажав однажды в пальцы,
Алмазом станет сечь на части
Жизнь, словно камни и металл.

Они друг друга полюбили,
Судьбе и Року вопреки,
И, упорхнув, как мотыльки,
Цвели, как слабые цветки
На своей собственной могиле.

Их ветер нежно  целовал,
И по утрам роса ласкала,
Баюкал дождь, земля питала,
И солнце свет на них плескало,
И Бог покой им даровал.

Они срослись навек друг с другом,
Благоухая правдой чувств,
И корни  их сплелись упруго
В земле в единый мощный куст.

Они исполнили друг друга,
Дав семена, завяли в срок,
И стали оба - силой Духа.
И снова жизнь пошла по кругу,
И снова радовался Бог,
И в голос выл красавец Рок,
Во всем виня Судьбу-старуху.
 

Шестое чувство

Боясь измазаться в смоле,
Не выкататься в грязных перьях.
Когда ты смерть не ставишь целью -
Тогда жизнь цельна на земле.

Реальный мир - лжи поводырь,
Обман, фантазия безумцев.
Он может как мираж раздуться
И может лопнуть, как пузырь.

Шагнуть за грани бытия
Способна полнота искусства.
В искусстве есть шестое чувство,
В котором я - это не я.

Таскать реальности гробы -
Душа сойдет с ума от боли!
Гармония - наркоз судьбы -
Любовью душу обезболит.

Любовь - сверхБоль, сверхМысль,сверхСвет.
Иное - бред. Иное - пусто.
Любовь и есть - шестое чувство,
В котором Все, чего здесь нет.

Смешная звездочка

Одна всего лишь звездочка была
Над серым городом холодной белой ночью,
Как будто выпала она из многоточия
И стала четкою последней точной точкой,
Которой все закончатся слова.
Одна всего лишь звездочка была,
Слезинка, еле видимый хрусталик.
Все остальные, яркие, устали,
А эта все светила, как могла
Сквозь высь, затертую до черных дыр,
Над серым городом - наивно, бесполезно...
Смешная звездочка.
Но вдруг она исчезла,
И небо рухнуло всей тяжестью на мир.

Согласие

Твоя душа с годами, как звезда,
Все ярче, все понятней, все нужнее.
Моя душа, одетая в года,
Как ситец, все прозрачней, все нежнее.
Согласие дарует тишину -
Немую глубь бушующего моря.
Где дети дьявола ведут свою войну,
Там дети Бога меж собой не спорят.