Размышления о великом

                Он был титулярный советник,
                Она - генеральская дочь,
                Он страстно в любви ей признался,
                Она ж прогнала его прочь...
                П. Вейнберг

                Ах, где это милое время,
                Когда он советником был,
                И тайно читал Монте-Кристо,
                И явно страдал и любил!..
                Носил он со штрипками брючки
                И веничком чистил сюртук.
                А сердце его изнывало
                От самых убийственных мук.
                Любовь - это страшная сила,
                Она не взирает на чин -
                И сколько ж от ней погибает
                Вполне знаменитых мужчин!..
                И где невозвратное время,
                Когда, в кружевах и шелках,
                Она танцевала мазурку
                На конногвардейских балах...
                На ленточке веер качался,
                А шпоры малиновый звон
                Рассказывал барышне этой,
                Что в барышню каждый влюблен.
                Когда ж она в сани садилась
                И паром дымился рысак,
                Напрасно отчаянным взглядом
                Искал ее взгляда бедняк.
                Когда ж в петербургском тумане
                Божественный лик исчезал,
                Глядел он на белые штрипки
                И ногти свои загрызал.
                Потом в исходящих бумагах
                Он важные путал дела.
                Она ж в это самое время
                В роскошных альковах спала.
                Но грянули черные вихри
                И так закружили во мгле,
                Что даже и табель о рангах
                Исчезла на русской земле.
                Безумные годы промчались
                И, вот, как бывает всегда,
                Она ему - нет! не сказала,
                А вовсе промолвила - да.
                И как-то в парижском предместье,
                Буквально не веря глазам,
                Я вижу: сидят на скамейке
                Мамаша, детишки и сам.
                Ах, время, проклятое время!..
                На склоне бальзаковских лет
                Кто мог бы в дородной гусыне
                Узнать петербургский портрет?..
                А он, этот труженик честный,
                Что грустно поник головой,-
                Ужель титулярный советник,
                Женатый, семейный, живой?!
                Она что-то штопает, вяжет,
                А он бутерброды жует.
                А детки в песочек играют.
                А солнышко греет и жжет.
                Гляжу я на детские игры,
                И думаю: да или нет?
                Могли ль эти дети родиться,
                И в прежнее время на свет?!
                Далек я от мысли, конечно,
                На свергнутый строй клеветать,
                Что будто при старом режиме
                Нельзя было вовсе рожать...
                Но чтоб титулярный папаша
                Имел генеральских детей!..-
                Да этого даже и Марков
                Не скажет в гордыне своей.

                1926