Совок. Техникум

      После окончания в 1947 году Тервеничской неполной средней школы (семилетки) я написал заявление в Ленинградское лётное училище, но получил ответ, что принимают только ленинградцев.
   В 45 километрах от районного центра, Алеховщины, находился город Лодейное Поле, где был железнодорожный техникум. В него я и поступил. Из Алёховщины в Лодейное Поле ходил автобус - крытый грузовик, а до Алёховщины из деревни Околок, где я жил надо было 15 километров добираться пешком.
Дорога из Алёховщины до Лодейного Поля была в то время грунтовая, с множеством выбоин, ям, глубоких луж. Автобус проходил 45 километров за три часа, причём часто приходилось вылезать из кузова и вытаскивать его из глубоких луж силами пассажиров.
   Подобные же удобства были и у нас – учащихся техникума. Студентами нас тогда не называли. В ста метрах от кирпичного, двухэтажного здания техникума стояло деревянное, тоже двухэтажное, общежитие, из 20 комнат.
В каждой комнате жило по 10 человек. Кровать от кровати отделяла небольшая деревянная тумбочка, в которой мы хранили свои вещи и продукты. Продуктов в них, практически, не было, так как мы ходили в столовую, а денег на дополнительное питание не было.
    Жили, почти все, только на стипендию в 15 рублей, благо она, в 1947 году, выдавалась всем, независимо от успеваемости. Со второго полугодия 1947 года троечники стипендию уже не получали.
У нас в комнате был только один «счастливчик», которому родители ежемесячно присылали ещё 15 рублей и мы считали его богачом.
   В каждой комнате стояла круглая печка, называемая голландкой, которую топила уборщица. Дров зимой не хватало и мы частенько уходили спать в техникум, где было центральное отопление и тёплые батареи, около которых мы и спали на полу, в шапках, подстелив свои пальто и накрывшись одеялом.
Ребята жили на первом этаже, девчонки - на втором. На первом этаже, под полом, было много мышей. Около печки они прогрызли отверстие, и часто можно было видеть, как они оттуда выглядывали. Мы решили их выловить.
Нашли леску с крючком, насадили на крючок кусочек хлеба и опустили в дырку. Мышь сразу же схватила хлеб и не отпускала его, пока мы не вытащили её наверх. В комнате были табуретки, стульев тогда не было. Несколько человек с перевёрнутыми табуретками уже ждали появления мыши и, не дав ей далеко убежать, прихлопывали табуреткой. Когда мы выловили таким способом 12 мышей, «клёв» закончился.
    Стали думать, что же делать с мышами. Кто-то предложил напугать девчонок. Мышей завернули в газету, принесли на второй этаж и подбросили в одну из комнат. Через минуту раздался страшный визг, из комнаты выскочили визжавшие девчонки. Из других комнат выбегали другие, заскакивали в эту комнату и, визжа, выскакивали обратно.
Мы смеялись, но не долго, так как на нас набросилась орава девчонок и спустила нас по лестнице вниз, на первый этаж. В конце концов, мы забрали мышей и выбросили их на помойку.
Мы ещё несколько раз ловили мышей, но их с каждым разом становилось меньше и, наконец, они исчезли. Девчонок мы больше не пугали.
    Летом у нас появилась другая забава. По воскресеньям, мимо общежития, на танцы в городской сад ходили городские девчата. Их маршрут проходил мимо стены общежития, а на втором этаже было окно. Мы стояли около окна и поджидали стайку девчат, а когда они проходили мимо окна, сверху на них лилась чистая водичка. Визг, смех, ругань. Мы на танцы в городской сад не ходили, ведь мы учились на первом курсе и ничего ещё в танцах не понимали.
На следующий учебный год нас такие забавы уже не привлекали.
                04.04.2017 года.