Ему

И при жизни отца, и после его ухода,
осталось двойственное чувство любви
и ненависти (по известным нам с мамой
причинам). Но я буду всю жизнь ему
благодарен за приобщение меня к
природе, когда ещё мальцом он таскал
меня по охотам, рыбалкам и грибам,
как он трогательно и бережно относился
ко всему, что нас окружало на речке,
в лесу или на болоте. Отсюда и стих.



Умер. Как будто его и не было…
а по весне он проклюнулся стеблем
и потянулся листвою к небу, и –
чтобы уйти, неминуемо, в землю.

Мистика? Сам я из Фом, не верящих
в Бога и Чёрта, в тарелки звёздные…
он разрастётся медовым вереском
или цветами, ромашками с розами.

Я говорю с ним, боясь ослушаться;
не навредить, не расстроить всхлипами…
он подмигнул мне из мутной лужицы,
и прошумел вековыми липами.

Тот, кто оставил меня готовиться
к встрече не скорой /и с ним, наверное/
обнял меня у могилки, в Троицу,
вскользь обронив, что "погода скверная".

Тело его – из осоки соткано:
режет ступни… но, от боли видимо,
я ускоряюсь походкой чёткою
по валунам и болотным мидиям.

Может, и я, отслужив за отчество,
семя пущу в огороде внуковом…

***
бойся не вечного одиночества,
а вероятности сдохнуть сукою.



03 апреля 2017 года
Санкт – Петербург