***

Ровная стена, холодная Москва,
Отвесы зданий в километр выше
А я стою, сияет мне звезда,
А я иду, иду по краю крыши

Да, я люблю, люблю и жду,
Сейчас шагну навстречу ветру,
Шагну и наконец сгорю,
И не оставлю вам заветов

И метроном стучит мне в такт,
В минуту где-то сто ударов,
А я хочу на дальний тракт,
Хочу на дальнюю заставу

Подальше от огней, людей,
Они, в погоне за прекрасным,
Считают славу гордостью своей,
И деньги любят люди страстно

А мне плевать, на славу, деньги,
И мне плевать кто с кем живет,
И не волнует в сует теме
Все то, что в скорости сгниет.

А я хочу поля и горы,
И снег чтоб на горах лежал,
А я хочу леса и долы,
Хочу, чтоб ветер отдыхал

А я хочу все правдой выжечь,
Рубить с плеча и не жалеть,
И голос твой хочу я слышать,
И петь, и петь, и петь, и петь...

И счастье если ты смеешься,
И горько если тебя нет,
Но все равно ты остаешься
Неуловимою, как свет

Вот крыше край, а я иду,
Нога шагает неустанно,
И знаю - ввысь я не взлечу,
Но вниз хотя бы не погано...

Когда кругом сосуды ходят,
Стремятся выпить твою кровь...
Я, видимо, для них юродив,
И поддаюсь им вновь и вновь

Не лгал бы в жизни никогда,
Но прошлое, вернув, изменишь?
Теперь живи, тебе тюрьма,
Или умри, горя - ослепишь.

Я б закурил, но нет с собой,
Ни сигарет, ни зажигалки,
И чистый отчасти душой,
И вроде снова все в порядке

Но пять минут и снова мрак,
И снова мысли повернуло,
Какой я был тогда дурак,
Какой же ты бывала дурой

И вроде друг, приятель многим,
Не отвлекаясь на себя
Бежишь не различив дороги,
На лестницу иль к адовым дверям

Но так мне путь к чертям в котел,
И пусть греховные список мал,
И сатана, и я - козел,
Надеюсь, у козла есть бар

А что я сделал для себя?
Что сделал в жизни для других,
Я для себя любил тебя,
Другим за росписью в кадык

Да, я, наверно, все же, трус,
Боюсь того, что будет завтра,
И крови на губах остался вкус,
А не горячий поцелуй украдкой

Ночь города тиха, заразна,
И после в ней рассветом буду я,
И по душе моей герой асфальта,
Проносится и едет в никуда.

Ошибки прошлых лет мне образам стали,
И новых образов стучится в дверь черёд,
И кто любил, те тленности предали,
И нет коня у городских ворот.

А я прошёл по крыше пятый круг,
А может сотый, или тридцать первый...
Со счета сбился, дозаламывался рук,
До боли в пальцах растянул все нервы

Да, из меня неважный друг,
Неважный друг, неважный муж и парень,
И если я кому-то дорог вдруг,
Простите мне сгорание в пожаре.

Простите мне мой холод, слабину,
Простите жалкий вид, неровный голос,
Простите, что понять вас на могу,
Простите за тринадцать красных полос.

Я всех любил... Нет, всех люблю!
Но тот, кто гонится за счастьем,
Всю жизнь оставит на кону,
И солнце бросит, и ненастье.

А мир цветет, и окна греют,
Своим уютным, раздирающим огнём,
А мир зовет, от жизни млеет,
Зовёт туда, где ожидает дом.

Несмело так, и тускло так светя,
Зарделся луч над грязным горизонтом,
Теплом порадовать меня,
Меня, живущего лишь понтом.

А я загнал себя в тупик,
Забыл от лабиринтов карты,
Да головой своей поник,
Но твёрдо отвечаю: "Всё в порядке".

Уверовав однажду в силу мысли,
Я шёл вперед, поднявши гордо нос,
Но силой чувств мне вычеркнули смыслы,
Оставив только пару верных слов.

Ну, точно сотый круг уже прошёл,
И в резонансе сердце с ритмом шага,
А я б вернулся в дом, за стол,
И всем сказал бы: "Всё в порядке"

А напряжение растет,
Уже искра перед глазами,
И лишь один меня найдет,
И скажет: "Друг мой, всё в порядке"

Кому я вру... Никто не ищет,
Нет помощи тому, кто помощи не ждёт,
И за долги мои уже никто не взыщет,
Нет проку от того, кто в скорости умрёт.

Решил, поднялся, молча сделал,
К чему кому-то сообщать?
Чтобы потом принять на веру,
И дальше нудно прозябать?

Пошло всё к черту, надоело,
Руби концы, взбирайся ввысь,
Махнет лучом восход несмелый,
И ты сорвешься камнем вниз.

Заглянешь в окна, пролетая,
Увидишь, как приятно жить,
Хлебнешь потока воздуха и страха,
А после только ветер будет выть.

И кровь с дороги уберут,
А тело довезут до морга,
А что тебе, теперь я труп,
И сердце бившееся - твёрдо.