Надежда. Путь на Голгофу

***
Умирает последней надежда -
Так старинная мудрость гласит,
И народ доверяя приметам,
В именах надежду хранит.

Называют Надеждами девочек
На Руси испокон веков,
И они,  как судьбы талисманы,
Род хранят свой от бед и врагов.

И в моем роду все Надежды
Эту роль, как могли, выполняли,
Но спасая семью не однажды,
Они имени силу не знали.

Здесь о тетке своей расскажу:
О моей любимой Надежде,
Чью судьбу «ни пером описать...», 
Как в поэмах писалось прежде.

***
Посреди таежных  болот
В сухоложье, в лесной глухомани,
Родилась  седьмая в семье дочь
У спецпоселенки Тани.

Столько горя и страха кругом
Было в те времена по России,
Что молясь, именами детей
Люди  чуда у Бога просили.

Так и в этой несчастной семье,
Раскулаченной здесь же в Сибири,
Лучик счастья забрезжил в ночи,
Как Надеждою дочь окрестили.

Постепенно наладился быт:
Дом построен, хлеб выращен в поле,
И одетыми в школу пошли сыновья...
Отступило горькое горе.

А Надюшка — смешной мотылек —
С мамкой вместе по дому хлопочет,
Но что толку от егозы -
Только прыгает да хохочет.

Баловали ее все в семье -
Ведь была до поры самой младшей,
И привыкла она, что кусок
Доставался ей больше и слаще.
 
Все проказы её прощались,
А ленивость в делах домашних
Вызывала лишь шутки и смех
У сестер и у братьев старших.

Беззаботность Нади была,
Как залог, что все сложится в жизни,
Что  все беды  ушли далеко
И по ним можно праздновать тризну.

***
Но как коршун беда кружилась
Над семьёй, чтобы клюнуть больней:
По доносу,  как «враг народа»
Был осужден старший — Сергей.

А за ним брат Евграф на войну
Добровольно ушёл воевать,
Защищая честь семьи и свою,
Стал он кровью позор смывать.

Средний — Виктор — уехал в город
От наветов и, может, тюрьмы,
Там прижился, женился и вскоре
Обзавелся своими детьми.

А в деревне, в семье отца,
Где уже появлялись внуки,
Жили скудно и тяжело
И готовились к новой разлуке.

Мать с отцом, обожая дочь
И желая ей доли другой,
Попросили Виктора взять
Надю в город над Томью-рекой.

И с грехом пополам сдав экзамены,
За последний, четвертый класс,
Начинает девчонка наново
Жизнь свою, чтоб она удалась.

***
С изумленьем смотрела невестка
На родню из сибирской глубинки:
Руки «в цыпках», грязна, нечёсана,
Палец вылез из дырки в ботинке...

Что с ней делать? С чего начать?
То ли вымыть её поскорей,
То ли наголо волосы снять,
Чтобы в доме не было вшей?..

Но взглянув в глаза голубые,
Поскорее поесть  усадила:
- Не робей, воробей! Ешь досыта! -
И  на стол, все что было накрыла.

Жизнь у Нади сверкала радугой,
Всё в диковинку в городе ей:
И трамвай что грохочет по рельсам,
И красивый томский музей...

А попозже был  драмтеатр,
В него Нина ее повела.
Для того чтоб золовку порадовать,
Отложила подальше дела.

Надя стала их членом семьи,
Её Виктору в паспорт вписали
И они от чистой души
С нею нянчились и опекали.

К школе справили: шапку, пальто,
Обувь новую, ленты, платьишки...
И хоть скудный достаток имели,
Все купили, тетрадки и книжки.

Жили  дружно они поначалу,
Но потом всё пошло вкривь и вкось
От того, что девчонка ленилась
И надеялась на «авось».

Не загнать её вечером с улицы,
В школе двойки, а ей все равно,
Ни сноху, ни брата не слушает -
Убегает с друзьями в кино.

Так два года они промаялись,
Но терпенью пришёл конец,
И за взбалмошной Надей приехал
Из деревни сердитый отец.

Снова жизнь с деревенским укладом:
То прополка, то сенокос...
Ну, а вечером можно на танцы,
Только спину ломит до слез.

Образумилась, повзрослела,
За учебу всерьёз взялась,
И неплохо закончив школу,
В педагоги идти собралась...

***
Вдруг Его Величество Случай
Изменил её планы, судьбу:
Брат с семьёй по путевке райкома
Был направлен работать в тайгу.

Ну, а чтобы его квартира
В списке брошенных не очутилась,
Попросил в ней Надежду остаться,
И та с радостью согласилась.

И впервые тогда наша Надя
Силу воли проверила в деле,
Доказала всем, что умеет
Достигать  даже сложные цели.

На завод пошла она работать
И успешно поступила в вуз.
Знала - трудно вечером учиться,
Но не испугал науки груз.

А ещё в спортсменки записалась...
Хоть по возрасту не подходила,
Но серьёзно занялась гимнастикой,
Поражая ловкостью и силой.

Будто наверстать она хотела
То, что не получено семьёй,
То, что её близким не досталось,
То, что было отнято судьбой.

За себя, своих сестер и братьев
Новой жизнью Надя наслаждалась
И старалась ото всей души, 
Чтобы всё отлично получалось.

Под гитару звонко песни пела,
Из винтовки, как солдат, стреляла,
А коль уставала быть активной,
То крестом и гладью вышивала.

Но не долго длилось это счастье,
Вновь пришлось держать удар судьбы,
От того что пела и смеялась
Слишком громко, не боясь беды.

Ополчились на неё соседи,
Что однажды, в неурочный час,
Когда по покойному скорбели,
У неё пустились гости в пляс.

Среди ночи вызван участковый,
Протокол оформлен был со зла,
И после недолгих разбирательств
Дело докатилось до суда.

Прокурор грозил ей выселеньем,
Требовал изгнания из вуза
И, конечно же, из  комсомола,
Для которого она «обуза».

Да защитник старый был и мудрый -
Не дал он девчонку растоптать,
Внемля его веским аргументам,
Суд решил Надежду оправдать.

Но скандал не обошёлся даром:
Снова нет доверия семьи,
И предложено уйти из вуза -
Ведь судили, что ни говори.

***
Как жить дальше? Что было делать?
И она, как в омут с головой,
Выскочила замуж без разбора
И из города уехала долой.

Так Надежда имя сил лишила
И оно, утратив магию и власть,
Перестало защищать семейство,
И на то посыпалась напасть.

Мать серьёзным скрючило недугом,
В семьях у сестер пошёл разлад,
Старших братьев жизнь давила плугом,
Без пригляда сбился младший брат.

И самой Надюхе не до смеха:
Муж её, поняв, что он нелюб,
Избивать стал людям на потеху,
И в словах был неприлично груб.

Но она пощады не просила,
Молча всё сносила как скала,
Так в себе обиду усмиряла
И вину за все свои дела.

Месяца четыре  всё терпела,
А потом так двинула в ответ,
Что её супруг мгновенно понял:
Брак их лопнул и возврата нет.

Сделала аборт и чуть живая,
В Томск вернулась к брату и снохе,
Но весь год  ещё она дрожала,
Как весной сережки на ольхе.

После смерти матери, всё взвесив,
Вновь решила попытать судьбу,
С этим подалась в соседний город,
Где и поступила в институт.

Присягнула сельскому хозяйству
И по новым рельсам понеслась:
-Счастье, счастье! Где же ты скиталось?
Наконец, тебя я дождалась...

***
Защитила диплом «на отлично»
И уехала в край, где снега
Всё скрывают почти на полгода,
Где дремучая стонет тайга.

Лесогорск - ни поселок, ни город.
Основные жильцы в нём зека.
И Надежду, как в песне поется,
Одолела смертельно тоска.

Агроном по защите растений
Заскучала по детям, семье...
Ведь в свои подступившие тридцать
Одиноко брела по судьбе.

И рабочий с опытной станции,
Из детдомовцев, бывший зека
Вдруг нахраписто жизнь Надежды
Развернул как быка за рога.

Прикипела к нему она сердцем,
И хоть знала: не ровня он ей,
Но влюбилась как малолетка,
Захотелось родить ей детей.

Отгоняла мысли дурные,
Гладя черные брови вразлёт,
И готова была его губы
Целовать всю ночь напролёт.

Через год в неказистой избушке,
Что была их семейным гнездом,
Появилась на свет малышка,
Озарив её жизнь как лучом.

Всю свою неизбывную нежность,
Всю любовь свою и мечты
Посвятила дочурке Надежда,
Видя в ней дорогие черты.

Как две капли на мужа похожа
И такой же строптивый нрав.
Вот он — главный смысл её жизни,
А наука и прочее — прах.

И ушла она с опытной станции
В школу, к детям, уроки вести,
Чтобы выкроить время свободное
Чтоб варить и стирать для семьи.

Отрезая пути к отступлению,
Сына  следом она родила,
Не боясь ни лишений, ни трудностей,
И забыв, как уж раньше жила.

Но к несчастию всё повторилось:
Муж её оказался слаб,
Жизнь  в семье ему быстро наскучила,
Стал охоч он до водки и баб.

И пять лет она безуспешно,
Сохранить пыталась семью,
А потом средь учебного года
Сорвалась и сказала: «Адью!»

***
Собрала только то, что носила,
Да детишек в охапку сгребла,
И зимой в Лог Сухой прикатила,
Чем отца чуть с ума не свела.

Жить с отцом, под строгим надзором
Не смогла: слишком стала вольна,
Но куда же пойдёшь с ребятишками?
Ведь за окнами стужа — зима...

И решила тогда Надежда,
Что все средства теперь хороши,
Лишь бы счастливо и комфортно
Жили здесь её  малыши.

Зная, что директор совхоза,
Жил у матери, без жены,
Агрономом  в контору устроилась,
Стала «пудрить ему мозги».

Через месяц взрослый мужчина,
Как мальчишка в неё был  влюблён,
И забрал её вместе с чадами
В свой добротный немецкий дом.

Долго - долго ещё в деревне
«Мыли кости» им смачно и жестко:
Что он немощный, так как старше;
Что она - та ещё вертихвостка;

Что не будет им счастья в жизни,
Потому что живут в грехе;
Что её за прелюбодейство,
Будут жечь в аду на костре...

Ничего не смогли с Надей сделать 
Ни отец,  ни брат, ни сестра.
Никого  не хотела слушать -
Закусила она удила.

И по жизни канавам, ухабам
Погнала судьбу свою вскачь,
Запретив себе слёзы и стоны,
Даже если душил её плач.

Благодарна была Матвеичу,
Что пригрел он её и детей,
Но любви больше в сердце не было
Лишь долги до скончания дней.

Всем должна была: детям, сожителю,
Брату младшему и сестре...
И как белка она заводная
Закрутилась, забыв о себе.

Целый день по полям моталась,
Ну, а ночью - свой огород,
Да ещё животины немерено:
Свиньи, овцы и прочий скот.

Надсадилась, часто болела,
Но не думала отдыхать,
Вот тогда в деревне Надежду
Стали Яростной называть.

***
Всё в руках у неё «горело»,
И к тому же всегда она
Всем, кто к ней бы ни обратился,
Помогать готова была.

За её беспокойный характер
За привычку «не хапать», не врать,
Председателем сельсовета
Сход решил Надежду избрать.

Не ломалась, не притворялась,
Что не хочет, мол, чести такой,
А серьёзно взялась  за дело
И село потеряло покой.

Никому не давала спуска -
Ни начальству, ни рядовым.
Раз, положено — делай дело,
Или место отдай другим.

Жизнь струилась, как речка Чая,
То разлив, то крутой поворот...
Всё внезапно обрушило горе -
Сын Витюшка устроил поджог.

Вся усадьба до пепла сгорела
Вместе с утварью и со скотом...
И Надежда окаменела,
И состарилась сразу при том.

На дворе была поздняя осень,
А они — в чём из дома ушли...
И ни денег у них, ни сусеков,
По которым бы поскрести...

Но Сибирь сильна состраданьем,
Там не бросят соседа в беде.
К пепелищу тянулись люди
И несли все, что было в селе.

От себя отрывали последнее:
Кто одежду, кто скот, кто муку,
А ближайший сосед, как положено,
Предложил разделить избу.

Оклемались немного и в вёсну,
Ссуду взяв, заложили дом...
И опять жизнь пошла у Надежды
Как у всех - всё своим чередом.

Умер старый её родитель,
Он прожил девяносто два,
И сестру, что за ним ходила,
Надя вскоре к себе забрала.

Схлопотала в совхозе избушку,
Навела в ней порядок, уют.
И хоть обе характер имели,
Дружно сестры зажили тут.

Дети выросли и разлетелись:
Дочь — учиться, а сын — служить...
В общем, всё как у всех, но Надежда
Не желала спокойно жить.

***
Всем она помогать бросалась,
Даже если её не просили.
Ну, а деток своих, тем паче -
Опекала, что было силы.

Вызнав, что беременна дочка,
Но от парня скрывает это,
Она в Томск привезла тайком
Книгу актов из сельсовета.

Зазвала паренька на чай,
Провела с ним серьёзно беседу,
И хоть дочка сопротивлялась,
Но уж «в браке» была к обеду.

Ну, а после рождения внука
Забрала его сразу к себе,
Чтобы вырастить парня здоровым
На коровьем парном молоке.

Вдруг из части пришло письмо,
Написали: сын служит отлично
И десантник он мировой,
Но запутался в  жизни личной.

И Надежда, забыв обо всём,
Понеслась в Таджикистан,
Где сыночек её дорогой
Отбиваться от девок устал.

Всех окинула быстрым взглядом
И вниманье её привлекла
Неприметная с виду девчонка,
Та, что Надей себя назвала.

Повинуясь велению сердца,
Она выбрала сыну жену
И своим своенравным поступком
Исковеркала парню судьбу.

Вся счастливая и довольная
Привезла новобрачных домой,
И надеялась, что в своей жизни
Обрела, наконец-то, покой.

***
Но случилось то, чего Надя
Даже в страшном не видела сне:
Вдруг Советский Союз распался
И вся жизнь оказалась в дерьме.

В деревнях развалились советы,
А за ними - советская власть.
Коммунистов сравняли с фашистами,
Партбилеты велели сдать.

И она - коммунистка ярая -
Растерялась в той чехарде,
Наизнанку мир весь вывернулся,
Поломался в её голове.

Все вокруг толковали о Боге,
Но при этом всяк о своем,
И решила Надежда тоже
Укрепиться святым крестом.

В город, в церковь она поехала,
Как паломник веры искать,
Ну, а  батюшка на исповеди
Грозно стал ей мораль читать.

Он сказал, что она нечестивица,
Что живет в блуду и грехе,
Что ей - в прошлом злой атеистке -
Поздно думать о павшей душе.

К староверам она обратилась,
Но те тоже скривили носы,
Как про брак гражданский узнали,
И про жизнь её «без красы».
 
Помню я, как металась тётка,
И неистово: «Веры!» - просила.
Бесконечным душевным томленьем
И себя, и родных изводила.

Тут в селе объявились людишки,
Что не стали её попрекать
Ни житьём настоящим, ни прошлым
И о Боге умели сказать.

Они вились вокруг Надежды,
Как родную её привечали,
И насквозь изболевшую душу
Словом Божиим врачевали.

Это только вначале казалось,
Что не надо им ничего,
Но а жизнь показала другое -
Нужен был им опыт её.

Обратились старцы к ней с просьбой,
Чтоб решила сложное дело
С оформлением документов...
И она помогать взялась смело.

Без сомнений в Украйну поехала,
Понимая, что это проверка,
Результаты которой покажут,
Что субботникам единоверка.

Испытанье прошла успешно,
Проявила все свои знания
И святая строгая братия
Приняла её за старания.

Её твердый мужской характер
И закалка советской эры,
Стали прочным залогом того,
Что она не отступит от  веры.

Образумить семья пыталась,
Но ни ругань, ни дочкины слёзы
На Надежду не повлияли -
Не свернула с  избранной дороги.

***
Порвала и сожгла документы,
Где стояли штампы, печати,
Всё отринула — дом, домочадцев...
Лишь корова пришлась ей кстати.

Так вдвоем с ненаглядной Манькой
В Мыс Казачий она уехала,
Чтобы жить там в согласии с Богом,
Вспоминая страданья Иешуа.

Отреклася от жизни привычной,
Повседневных забот и любви,
Только ярость огнем обжигающим,
Разгорелась у Нади в груди.

Фанатична теперь, как Морозова,
Что двуперстию верной была,
Смотрит грозно взором неистовым
На людей, на мирские дела.

Призывает силы небесные
Покарать всех огнем и мечом
За молитвы, за бденья воскресные,
За почтенье иконы с крестом.

Кто ж всему её этому выучил?
Кто жестокой сделал её?
Оказалось, причина в мужчине,
С кем связала своё бытиё.

Это он - маргинал и изгнанник,
Что был сослан за веру в Сибирь,
Весь свой пыл и идейную страстность,
Наде в сердце и разум вложил.

Это он,  став кумиром и Богом,
На борьбу  её благословил,
Её ярость в железо выковал,
И почтенье к субботе внушил.

В этой вере нет милосердия,
Нет добра, нет участья, любви,
Лишь война за Идею, за Истину -
Все замешано там на крови.

И в объятьях сжимая ночами,
Ей твердил этот брат во Христе,
Что она избранница божья,
А таким трудно жить на Земле.

Что их жизнь это боль и страдания,
И отказ от всего, что любят,
Но зато им воздастся стократно -
В час суда их Бог приголубит.

Он внушал ей такие чувства,
И такой беспредельный трепет,
Что готова была Надежда
На распятье пойти за это.

И сейчас, когда нет его в мире,
Он неистово ею любим,
И восходит она на Голгофу
По пути, проторённому им.

Просит слёзно Апостола Павла
Свои мысли и дух укрепить,
Чтоб с детьми родными сразиться
И в жестокой борьбе победить.

Обличает Надежда неистово
Больше всех своих бедных детей
Лишь за то, что они не выстояли
И не справились с жизнью своей.

Что они не пошли за ней следом,
Не поверили в Ветхий завет
И отторгли своих супругов,
Позабыв материнский совет.

Что, напротив, живут они счастливо
С теми, кто для неё нелюб...
Оскорбления и проклятья
На них сыпятся с Надиных губ.

А ещё ополчилась Надежда
На Матвеича и на сестру,
Что они усомнились в праведности
Брата, ведшего ко Христу.

Осквернили его подозреньями:
Посмотрите, хитрец каков -
Мол, живет он с троими сразу,
Делит с ними постель и кров.

Не простила она им этого
И почти уже двадцать лет
Призывает на голову близких
Мор, несчастья и тысячу бед.

***
Бей своих, чтоб чужие боялись -
Вот теперь её главный закон.
И в свидетели призывает
Всех святых и Бога при том.

Вся согнулась под тяжестью злобы
И прогоркла, словно полынь,
Почернела как головешка,
Как сожжённая немцем Хатынь.

Ты очнись и опомнись, Надежда,
Свою ярость и пыл уйми -
Ведь воюешь не с супостатами,
А с родными по крови людьми.

Вновь одна как перст во вселенной,
Все боятся тебя как огня:
Обличеньями и нравоученьями
Ты  себя  и родных извела.

Предала ты отцовскую веру,
О тебе весь твой род скорбит,
Но надежда есть на спасенье -
Коль вернёшься, то Бог простит.

И прошу я: «Господь, дай ей милость!
Изыми из сектантских оков.
Пусть душа её с истинной ВЕРОЙ,
Вновь познает ДОБРО и ЛЮБОВЬ!

Пусть в семью вернется НАДЕЖДА,
Что завещана предками ей,
И в молитве рожденная МУДРОСТЬ,
От вражды защитит людей».

10.10 - 20.11.2011