Из послевоенного дневника

1.

Вспомнишь детство –
Золотое, хакопченное.
Огород, горох с фасолью,
Репа,
В костерке печеная,
И рогатка, и азарт охотничий,
И товарищ –
Без больнички
Выстрел точечный.

2.
Оказывается,
Наш двухэтажный дом был крошечным.
Захожу –
Разрухи седая грязью.
Лестница,
Как взгляд Краморова, скошена.
В окошко выглянешь –
Вселенская смазь.
А жили…
Еще вернее – ютились.
Некоторые плодились,
Умирали слегка.
Поднимаю руку –
О, как я вырос:
Два сантиметра –
До потолка.

3.
А еще у нас
Собак отстреливали…
Где бы мы на всех
Нашли ошейники?...
Бедные дворовые подельники…
Мы не всех
Могли укрыть их телом.
Как сейчас –
Вот этого не надо!
Как сейчас –
Предсмертный бедный визг.
Мне б винтовку –
Этого я гада…
Однорукий
Рядовой
Инвалид.

4.
У взрослых были свои игры,
А у нас – свои заботы.
Взрослые не возвращались, когда уходили.
Дети не спрашивали,
Догадываясь, что там…

5.
Мы даже не знали, что такое асфальт –
Город на песке,
За колючкой – з/к.
Огромная скульптура
Товарища Сталина –
Даже если смотреть
Из нынешнего далека.

6.
Детство каждого – исторический факт.
Вот бы его вставить в энциклопедию!
Не надо –
Инфаркт,
Как у всех наших бывших соседей.
Этот лист
Я вырежу бритвой
Сложу до размеров махорочного листка.
На следующей странице – выстрел
И – сталь,
Дымящаяся у виска.

7.
Духовой оркестр вечерами на танцах,
Днем – на проводинах
И похоронах.
Через нашу железнодорожную станцию
Везли заключенных на
Дальний Восток,
Никогда – на запад,
И это было
Загадочнее всего.
И добровольно
Ушел папа –
Я так и не дождался
Его.

8.
КАЗАЛОСЬ БЫ –
ВСПОМНИЛ ВСЕ,
КАЗАЛОСЬ БЫ –
ВСЕ ОПИСАЛ:
Как струился тяжкий советский рассол
В пионерские
И комсомольские глаза.
И не того жаль,
Что это ушло.
И не того жаль,
Что это – вранье.
Страшно,
Как над моим прошлым,
Каркая,
Летает
Вороньё.


Сон.
Страшная шкода с невыученным уроком.
Затяэжная минута,
После которой могут вызвать к доске.
Заплатанные штаны
Прячешь в полоборота.
У учителя –
Дырища на правом носке.
Но дело не в этом,
Дело – в другом:
Школа – не дом,
Школа – детдом.

10.
Во дворе – мотоцикл,
Трофейный, с коляской
Зеленого цвета –
Стоит иногда.
Ирина Ивановна Заславская
Оченно хороша
В ейные года.
Веселым кагалом друг друга катаем,
Старательно напрягаясь
И рыча,
А сержант за окошком снимает майку,
Но не татуировку
С правого плеча.
Потом заскрипят,
Застрекочут пружины,
И эхом ответит
Стекол разбег.
В седле кожаном
Я – чин-чином.
Спасибо, Ирина Иванова, тебе!

11.
Кроммуналка –
Это нечто с чем-то:
Солью одолжат,
Потом её рассыплют.
В каждой комнатке –
Отдельная семейка,
Только в третьей –
Одинокий дядя Витя.
На жену
Он написал донос:
Увезли –
К бутылке он прирос.

12.
Запретные темы бывали не в книгах, а в спорах вечерних,
Когда на сеновалах
И чердоках мы хорошели.
Все было стыдно,
И знобко,
И оченно непонятно,
И косо
Мы смотрели на взрослых,
Как и мы, не запятнанных.


13.
Тоня была
Тоненькая.
Таня была
Та еше!
Лыбилась с подоконника,
Ляжки свои поглаживая
Танька годилась старшим,
А они любовались Тоней.
Спросите, что было дальше?
Что Танька –
То и тихоня.

14.
Бабушка подъезд помыла,
Постелила домотканник.
Так в раю, неверно, было –
С девочкой играл я  в фантики.
Проиграл все до единого,
Даже – Мишку, Что НА Севере,
И в любви не объяснился –
Все равно бы
Не поверила.

15.
Бабушка вынесет цыплят в сите,
Выплеснет на травку –
Жовто-блакитно,
Накажет:
Не
Пропустите,
Когда ястреб
Налетит-то.
А тот ходит вверху кругами,
Смотрит глазом оранжево-адским,
И я сжимаю меткий камень,
Вставленный
В кожанку рогатки.

16.
Японцы копали когда-то окопы,
Теперь – канаву для теплотрассы.
Очень маленькие, словно подростки,
И не по0нашенски
Губы раскатывают.
Солдат с винтовкой
Дымом окутан.
Махра – горлодер,
И я японцы поводят носами.
Я делаю ладошки рупором,
Кричу:
"Съели?
Это вам – не татами…"

17.
На огородах ломали подсолнухи
Перед тем, как в кино податься,
А на крышах сидели звезды,
А годков было двенадцать,
А до парка – рукой подать,
И раз-плюнуть – через забор,
И дыпявили мы экран,
Потому что багдадский Вор
Не был летчиком,
Как наш
В голубых петлицах майор.

18.
Было, пожалуй, под тридцать,
Когда арестовали врачей – убийц…
А потом появились проталины –
Под вой гудков
Хоронили товарища Сталина.

19.
Запах керосина для керосинки.
В зимнем окне продышать льдинку.
И отчего-то запах смерти –
В пришедшем
После Победы конверте.

20.
Дом офицеров.
Дневное представление.
Лилипуты.
Хочется с ними подраться
И – плачется почему-то.

21.
Этот балкон
Мне снится и будет сниться.
Это – мое гнездо,
Где я – одинокой птицей.
Я не спал
И ожидал крика: "Пожар!",
Чтобы улететь
Со второго этажа.

22.
У всех – одинаковое
И разное детство –
В зависимости
От взрослого сердца.

23.
Сегодня приснилось 120 строк…
Но еще я забыл описать каток,
На котором не было электричества,
Но мы пролетали,
Как их величества,
На "Снегурках",
Привязанных к валенкам
Веревкой с палкой…
В телогрейке старенькой,
В которой бабушка ходит в сарай за дровами.
Каток –
Очередной детский экзамен.

24.
Из клочков воспоминаний
Пытаюсь выстроить детство.
Бегство из настоящего.
В прошлое бегство.