Стихополотно. Маленькие человечки

Маленький человечек часть 1
Павел Свободный


«Сердце юноши судорожно сжалось, едва он переступил порог, но он не обратил на это внимания, столь необычайно и поразительно было то, что открылось его глазам. На деревянных полках рядами стояли склянки, наполненные прозрачной жидкостью, и в каждой заключено было чье-нибудь сердце; ко всем склянкам были приклеены ярлыки с именами, и Петер их с любопытством прочел. Он нашел там сердце окружного начальника из Ф., сердце Толстяка Эзехиля, сердце Короля Танцев, сердце старшего лесничего; были там и шесть сердец хлебных скупщиков; восемь сердец офицеров-вербовщиков, три сердца ростовщиков, – короче говоря, это было собрание наиболее почтенных сердец из всех городов и селений на двадцать часов пути окрест.
– Смотри! Все эти люди покончили с житейскими заботами и треволнениями, ни одно из этих сердец больше не бьется озабоченно и тревожно, а их бывшие обладатели чувствуют себя превосходно, выставив за дверь беспокойного жильца.
– Но что же у них теперь вместо сердца? – спросил Петер, у которого от всего увиденного голова пошла кругом.
– А вот это, – ответил Голландец Михель; он полез в ящик и протянул Петеру каменное сердце.
– Вот оно что! – изумился тот, не в силах противиться дрожи, пронизавшей все его тело. – Сердце из мрамора? Но послушай, господин Михель, ведь от такого сердца в груди должно быть ой-ой как холодно?
– Разумеется, но этот холод приятный. А на что человеку горячее сердце? Зимой оно тебя не согреет – хорошая вишневая наливка горячит вернее, чем самое горячее сердце, а летом, когда все изнывают от жары, ты и не поверишь, какую прохладу дарует такое сердце. И, как я уже говорил, ни тревога, ни страх, ни дурацкое сострадание, ни какие-либо иные горести не достучатся до этого сердца».
В. Гауф «Холодное сердце».

Николай Борисович в очередной раз проснулся с сильной болью в сердце. «Нет, мне нельзя болеть, в столь нелегкое для людей время», - сказал он сам себе и, превозмогая боль, направился в ванную.
Николай Борисович был один из тех, от чьих решений зависели судьбы людей. И очень скоро он должен решить – жить тем людям или умереть. Скорее всего, придется выбрать второе. Чем больше мужчина думал об этом, тем сильнее щепало в сердце.
На работу все-таки Николай Борисович не пошел, а вызвал знакомого врача. Тот приехал, осмотрел больного и выписал ему лекарства.
- Я выпишу вам таблетки. Они усыпят на какое-то время вашего маленького человечка. Но операцию все равно придется сделать.
- Спасибо, доктор, - поблагодарил Иван Борисович и тут же проглотил капсулу.
И, правда, после выпитого лекарства сразу стало легче. Николай Борисович, улыбнувшись, снова упал в постель.
Вечером Николая Борисовича заглянул проведать его лучший друг и коллега по принятию судьбоносных решений Юрий Михайлович. Прежде всего, он славился тем, что застрелил последнего на планете бурого медведя, чья голова украшала его гостиную. Об этом тот мог рассказывать часами, но нам это сейчас не интересно. А интересно, что два друга будут говорить о маленьком человечке.
- Что ты его не удалишь? – негодующе спросил Юрий Михайлович. – Я своего год назад удалил и теперь свободен от мучений. Как он стал щепаться сразу же в больницу лег, и они мне его вырезали.
- Да не знаю, - жалобно стал отвечать Николай Борисович, - страшно почему-то. А вдруг, что случится. Я знаешь, врачей с детства терпеть не могу.
- Чего боятся? Чего?.. – захохотал друг. - Ты мужчина или нет? Ты даже не почувствуешь, как врачи тебе сделают операцию. Пять минут не больше… Или ты собираешься до смерти терпеть эту боль?
- Не собираюсь, конечно. Ты прав. На днях так и сделаю. Чего тянуть?!
- Не на днях, а завтра же. Я сегодня позвоню Викторовичу (директору больницы) и он тебе приготовит отдельную палату. По рукам?
- Хорошо.
- Из-за твоих недомоганий мы никак не можем принять этот проклятый указ. Ты какой-то сердечный стал. Это может ужасно, но тех людей уже ничего не спасет. От этого указа зависит очень многое в нашей стране, в частности, наше благополучие, понимаешь?
- Конечно, понимаю, - грустно вздохнул Николай Борисович.
- Ну ладно, я поехал. Мне надо еще к Светке заскочить.
- Это к той двадцатилетней?
- А что?! Я еще не старый. Что мне как ты быть – ни жены, ни любовницы?!   
Теперь стоит рассказать, что это за маленькие человечки, которые мучают людей. Маленькие человечки, что-то вроде зуба мудрости, появляющиеся после сорока, а то и раньше. От них только одни неудобства. Единственное, что он делают, так это щипают своих хозяев за их сердца, причиняя тем невыносимую боль. Поэтому люди их просто вырезают хирургическим путем как нечто бесполезное.
Некоторые ученые делают предположения, что маленькие человечки нужны были первобытным людям, чтобы те своими щипками указывали им правильное направление жизни. (Про сектантов я вообще молчу - они так считают, что эти создания являются ангелами хранителями). Но современным цивилизованным людям больше не нужно, чтобы кто-то их направлял. Поэтому маленькие человечки – это что-то вроде рудимента, оставшегося нам по наследству от еще недоразвитых предков.  Как хвостики, вырастающие у некоторых людей. И с маленькими человечками нужно поступать точно также как с хвостами – удалять.
Николай Борисович достал из ящика ренгеновые снимки своего сердца. На них отчетливо виден силуэт маленького человечка протягивающего руки к его органу. Почему-то ему было жалко вырезать это существо. Ему нравится ощущать, что-то кто-то живет под его сердцем и даже нравится время от времени разговаривать с ним. Иногда он ощущал слабые толчки в груди и думал, что тот ему так отвечает.
- Если бы ты перестал щипаться, то живи, сколько хочешь. Вот скажи, зачем ты делаешь? Неужели ты не понимаешь, что не даешь мне нормально работать?  – приложив к груди ладонь, произнес Николай Борисович. Но вдруг вспомнил, что под действием лекарства маленький человечек сейчас, скорее всего, спит и поэтому, вряд ли ему ответит, даже толчками.
  «Нет, прочь эти мысли. Нужно поступить так, как советует Юрий Михайлович - лечь под нож хирурга и удалить из своего тело паразита», - уже про себя подумал мужчина.   
После обеда к дому Николая Борисовича подъехала черная машина, в которой его ожидал Юрий Михайлович.
- Ну что поедем лечиться? – радостно произнес тот, когда его друг пролез в открытую водителем дверцу автомобиля.
Они хотели быстро приехать в больницу, но не тут было. Площадь была перекрыта, в связи с митингом за защиту прав маленьких человечков. Мимо проходили митингующие с транспарантами, на которых были изображены маленькие человечки и рядом разбитые сердца людей. Некоторые транспаранты призывали: «Прекратите убивать маленьких человечков!», «Остановим убийства!» и т.п.
- Что они хотят? – спросил Николай Борисович удивленно глядя на протестующих.
- Сектанты? Сумасшедшие? – покраснев, вскрикнул Юрий Михайлович. – Хотят запретить вырезать маленьких человечков. Сегодня маленьких человечков, а завтра что? Запретим выводить глистов, вшей и прочих паразитов? Может и мышей травить нельзя? Хорошо хоть не приняли указ, запрещающий отстрел бродячих собак.
- Кстати, я голосовал за принятие этого указа. Я с детства люблю собак. 
- Дурак, потому и голосовал.
- А почему они хотят запретить вырезать маленьких человечков? Разве они не понимают, как они мешают жить?
- Я как-то общался с одними из этих… Так они мне сказали, что эти маленькие человечки ничего плохо нам не желают. Они якобы являются воплощениями нашей подлинной сущности, которая пытается дощипаться до наших сердец.  Не забивай голову. Я же говорю, сумасшедшие, что с них взять.
Когда автомобиль завернул во двор, чтобы объехать митинг, Николай Борисович заметил группу пенсионеров, держащих огромный транспарант, на котором большими буквами было написано «Мы не делали операции! И мы счастливы!».
- Бездельники, - не унимался друг, - потому и митингуют. Конечно, лежа на диване можно и потерпеть щипки, но, если бы они побывали в нашей шкуре, то бы я посмотрел, как они завопили.
Только Николай Борисович пересек порог больницы, как в его сердце очень больно защипало, что он даже свалился на пол. К нему тут же подбежали врачи и сделали укол. Успокоительное подействовало моментально. Николаю Борисовичу так стало легко на сердце, что он, отказавшись от помощи, самостоятельно вскочил на ноги и чуть ли не бегом помчался к кабинету врача. 
В связи с эпидемией маленьких человечков клиника Семена Викторовича процветала. Каждый день к нему обращались десятки пострадавших от щипков этих существ. Он и сам полгода назад сделал себе операцию по удалению маленького человечка, который сейчас в заспиртованном виде украшал его кабинет.
- Здравствуйте, Николай Борисович, - радостно встретил врач нового больного. - Юрий Михайлович вчера мне о вас все рассказал. Вот единственного я так и не понял – почему вы та долго не делали операцию? Неужели вам нравилось терпеть щипки?
- Вот проезжали мы сегодня мимо митинга, и я подумал, а может, они правы?!
- Кто? Эти, которые за запрет операций? – возмущенно спросил Семен Викторович. Также возмущенно на Николая Борисовича покосился Юрий Михайлович. – Они мазохисты. Им нравится терпеть боль. Такие полагают, что человек может выйти на правильный путь лишь через боль и страдания. Но моя миссия как врача состоит в том, чтобы избавлять людей от боли и страданий, потому что жить надо легко, ни о чем таком отрицательном не задумываясь.
- Я тоже так считаю, - подтвердил Юрий Михайлович. – Именно это я и пытаюсь Коле доказать.
Семен Викторович развернул перед Николаем Борисовичем ноутбук на мониторе, которого стали появляться лица людей до операции и после. В первом случае лица были грустные, а во втором – светящиеся от счастья.
- Видите разницу? Неужели вы хотите быть как он? – врач ткнул ручкой на лицо до операции.   
- Конечно, не хочет! - не дождавшись ответа друга, заявил Юрий Михайлович.
- Тогда делаем операцию?! – Семен Викторович протянул руку Николаю Борисовичу для пожатия.
Но тот встал, словно окаменевший, не решаясь ничего ответить и ничего сделать. Очнулся он только после того как друг толкнул его локтем в бок.
- Да, конечно, - Николай Борисович пожал руку врача.
- Тогда моя ассистентка проведет вас в вашу палату.  Кстати, а вы уже обратили внимания на моего человечка? Посмотрите, какой красавец?
Только Николай Борисович бросил взгляд на банку с маленьким человечком, то сразу же ощутил легкие пощипывания в области сердца. Видимо его человечек стал просыпаться. Он еще сонный и уставший. Однако слабой рукой все же пытается ущипнуть за сердце своего хозяина.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/07/28/704
© Павел Свободный, 2018



Маленький человечек часть 2
Павел Свободный


Николай Борисович все никак не мог уснуть, то без толку, ворочаясь, то выходя прогуляться по коридору. Может быть это от того, что ему не привычно на новом месте или от того, что он о чем-то беспокоится. Только когда дежурившая медсестра задремала, он вышел на улицу, а иначе она бы его не пустила – не по правилам.
Следующий день Николай Борисович провел, сдавая анализы. Он тяжелой походкой ходил от кабинета к кабинету, встречая милые улыбки медсестер. Но даже они не могли скрасить его грустное настроение. В конце концов, вечером, к нему в палату наведался Семен Викторович. Заметив унылое выражение лица своего пациента, доктор попытался его утешить:
-   Результаты анализов показывают, что вы здоровы как бык. Осталось только вырезать замучивавшего ваше сердце паразита, и снова начнете жить полной жизнью. Потерпите, уже завтра мы начнем готовиться к операции.
Николай Борисович посмотрев, на доктора, подумал, что должен что-то ответить, но ничего не приходило на ум. К счастью, сам Семен Викторович догадался, что ему лучше оставить больного в покое.
- Вы, наверное, устали за сегодня. Столько кабинетов обошли. Ну, оставлю вас в покое. Отдыхайте.
- Да-да, спасибо, - произнес Николай Борисович, снимая тапки, чтобы улечься на постель.
Когда Семен Викторович стал выходит из палаты Николай Борисович окликнул его вопросом:
- Скажите, а что вы сделаете с человечком после того, как его вытащите из меня? Вы его убьете? Я имею в виду вы их живьем в банке…
- Нет, - радостно стал отвечать главврач (видимо рассказывать об этом ему доставляло большое удовольствие), - мы же не живодеры какие-нибудь. Мы им сначала вкалываем снотворное и после того, как они уснут, приступаем к процессу «мариновки», как мы это называем на нашем сленге. Тем более мертвыми их нельзя спиртовать, потому что их кожа в этом случае имеет свойство чернеть, а это согласитесь, не совсем эстетично. 
Проспал Николай Борисович не долго. Приблизительно в час ночи он проснулся от кошмара. Он вышел в коридор прогуляться. Там он встретил еще одного пациента, мучившегося от бессонницы. Тот сразу же заметил своего коллегу по несчастию. Он, улыбнувшись, протянул руку и представился Петром.
- Юрий.
- Очень приятно, Юрий. Может, выйдем, подышим воздухом? Я как раз хотел покурить.
- Но здесь ведь зап…
- Не волнуйтесь. Я в очень хороших отношениях с Семеном Викторовичем. Он мне разрешил. А, значит тому, с кем я разговариваю тоже разрешено.
- Это замечательно, но я не курю.
- Ну, хотя бы постойте рядом. Вы не будете против табачного дыма?
- Нет.
- Вот и отлично.
Они вышли на крыльцо. Петр Геннадьевич достал из халата пачку с последней сигаретой и закурил.
- А у вас, когда операция? - спросил он, не вынимая изо рта сигарету.
- Да вот на днях должна быть.
- А у меня уже завтра.
- Вы так говорите, как будто сожалеете об этом.
- Может быть.
- А почему, если не секрет.
- Не секрет. Хотя я никому не рассказывал об этом.
- Если не хотите, то можете не рассказывать.
- В том то и штука, что хочу. А иначе, зачем я вас позвал с собой постоять?! Так я начну, если вам интересно.
- Конечно, интересно.
- Так вот, мне тогда исполнилось ровно сорок, когда у моего сердца завелся маленький человечек. К этому времени меня все достало: достали мои партнеры по бизнесу, достали клиенты, достала жена, достали дети. Мне хотелось от всего этого отдохнуть. Поэтому, когда появился маленький человечек, я сразу же смекнул, что это неспроста.
Меня, конечно же, стали уговаривать сделать операцию. Я же не соглашался. Зачем мне ее было делать? Чтобы снова вернуться к очертеневшей жизни? Но один раз я не выдержал и согласился вырезать маленького человечка. А все дело в том, что меня об этом со слезами попросил мой младший сын. И я не смог ему отказать.
В день моего согласия маленький человечек просто взбесился. Он щипал сердце с такой силой, что даже не помогали обезболивающие. А спасло меня вот что. Я решил сесть за пианино и сыграть еще в детстве заученную мелодию из «Щелкунчика» Чайковского. И что вы думаете? Маленький человечек успокоился. Замечу, что, будучи маленьким пацаненком, я страсть как хотел стать музыкантом. «Может маленький человечек – это некий посланник из детства?», - спросил я себя тогда. Громко захлопнув крышку инструмента, я решил, что операцию откладываю и уезжаю на время за город, дабы все хорошенько обмозговать.
На дачу я уехал в тот же день. С собой я взял диск с музыкой Чайковского, в том числе с той мелодией, которая напоминала мне о детстве.
Я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, как в те дни. Сейчас я вспоминаю об этом с огромным сожалением.
- И все же вы согласились на операцию.
- К этому я подойду и расскажу о причинах, заставивших меня изменить решение. Но до этого немного расскажу о своих чувствах, которые я переживал, будучи наедине с маленьким человечком.
Я слушал (то есть мы слушали) музыку. Закрыв глаза, я увидел (не перед собой, конечно же, а неким внутренним взором), как мой маленький друг сажает в моем сердце что-то наподобие семян. На следующий день, я увидел, что из этих семян начинают вырастать разноцветные цветы. А еще на следующий день на моем сердце выросло яблочное дерево. Я даже расплакался от восторга, но не наружу, а как бы внутрь. Этими выплаканными слезами радости человечек поливал цветы и дерево.
Я часто не спал по ночам, а сидел на крыльце и смотрел на звезды. Из-за нехватки времени я так давно их не видел, возможно, с тех времен как перестал быть ребенком. А сейчас, когда я их увидел, мне стало как-то по-особенному свободно и легко. Я вспомнил, как в детстве меня приводило в восхищение эта бесконечность белых пятнышек. Как я не силился их сосчитать, у меня ничего не получалось. Сейчас я понимаю, что только две вещи заставляли меня так удивляться - звездное небо над головой и маленький человечек у моего сердца.
Вскоре мое отшельничество стали прерывать гости из города. Сначала приехала жена. Она укоряла меня за то, что я бросил ее и детей, за то, что не выполняю супружеский долг. Обзывала меня тряпкой. Грозила разводом и лишением родительских прав.
Потом приехал мой партнер по бизнесу. Он говорил, что без меня весь бизнес катится к чертям. Назвал меня ребенком, потому что взрослые не поступают так безответственно, как поступаю я.
И тогда я задумался. Ведь и правда вся моя жизнь идет под откос, пока я здесь занимаюсь ребяческими глупостями. Пошалил и хватит. Надо брать себя в руки и возвращаться в город. Сделать операцию и продолжать жить прежней жизнью.
Ночью мне приснился кошмар. Мне снилось как цветы, заботливо посаженные маленьким человечком, стали увядать. А плоды яблочного дерева принялись падать и тут же загнивать. Да и само дерево стало сохнуть.
Вот, собственно, и все, что я хотел рассказать.
Мужчины некоторое время молчали, смотря на звезды. «И я их давно не видел», - подумал Юрий Михайлович.
- Ой, простите, меня снова ущипнул маленький человечек, - пожаловался Петр Геннадьевич, схватившись за сердце.
- Давайте, я позову медсестру, и она принесет обезболивающее.
- Спасибо, но я не пью обезболивающее. Я просто включаю ту мелодию из «Щелкунчика», и маленький человечек успокаивается.
Мужчины попрощались и разошлись по своим палатам.
После услышанного от Петра Геннадьевича Николай Борисович решил отменить операцию. Ведь у него, кроме маленького человечка никого нет. (У Петра Геннадьевича хотя бы есть жена и дети). Правда есть еще Юрий Михайлович. Но он друг скорее по работе и совместному времяпровождению, а не тот, которого можно посвятить в свои сокровенные мысли. А если и посвятишь, то он наверняка их высмеет и еще как-нибудь неприятно обзовет.   
Набравшись храбрости, он позвонил Юрию Михайловичу.
- Николай ты чего звонишь так поздно? – сонно спросил Юрий Михайлович. -  Я уже сплю.
- Прости. Мне нужно срочно тебя поставит в известность о моем решении.
- О каком решении?
- Я отменяю операцию.
Юрий Михайлович сразу же оживился и громко крикнул в трубку:
- Что? Как отменяешь? Ты что с дуба рухнул?
- Нет, со мной все в порядке. Это мое окончательное решение, - твердо заявил   Николай Борисович, правда, держа трубку на некотором расстоянии от уха, дабы не быть оглушенным криками друга.
- Давай так, - на этот раз мягко произнес Юрий Михайлович. – Я завтра приеду, и мы все обсудим. А до моего приезда никому не говори о своем решении. Хорошо?
- Согласен, завтра обсудим.  Но знай – я свое решение не поменяю.
- Ладно-ладно. А сейчас успокойся и ложись спать. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. Ты просто сильно переволновался. Перед операцией всегда так бывает.
- И с тобой было?
- Конечно. Никак не мог уснуть. Все в голову всякие мысли лезли.   
И, правда, после разговора с другом Николай Борисович лег и сразу же уснул. Видимо, как он и говорил, все дело в волнении.
    Утром Юрий Михайлович ворвался в комнату спеша отговорить друга от ночных глупостей. В руках у него был пакет с яблоками и мандаринами, который он поставил на тумбочку, а сам сел напротив Николая Борисовича.
- Ну, говори, что там тебе в голову ночью взбрело? - ехидно улыбаясь, спросил пришедший.
- Ночью я познакомился с Петром. Он сказал, что маленький человечек на самом деле не хочет причинять зла. Просто с этим созданием надо наладить контакт и тогда можно жить с ним в гармонии.
- И где ты познакомился с этим Петром?
- Здесь в больнице. Он в соседней палате лежит.
- И что он делает в больнице, раз он наладил с ним контакт и живет в гармонии? Зачем ему операция? А знаешь почему? Да потому что, если ты откажешься от операции, то лишишься своего места и окажешься на улице. Хочешь жить как эти митингующие в рванье?
Николай Борисович не ожидал такого поворота событий и, не зная, что ответить просто пожал плечами. А Юрий Михайлович продолжил:
- Нас же с тобой впереди такие свершения ожидают. А ты хочешь все просрать? Говори, хочешь?
- Нет, конечно, не хочу, - чуть ли не шепотом ответил Николай Борисович.
  Юрий Михайлович вскочил со стула и закричал, что Николай Борисович вздрогнул и начал ерзать на постели:
- Короче, ты делаешь операцию и точка. И никакие возражения не принимаются. Понял? Отвечай, немедленно, понял или нет?
- Да.
- Вот и молодец. Ладно, мне надо ехать, у меня через час совещание. Съешь вон яблоко – я принес там в пакете. Только помой сначала. С кем-нибудь в карты поиграй или в шахматы. Короче, займись чем-нибудь. Новости посмотри, на худой конец. Погляди, как обычные люди живут, и представь себя на их месте. Мигом все мысли о контактах и гармониях выветрятся.
Николай Борисович хмуро смотрел на свое отражение в зеркало, сбривая волосы на груди. Движения были такими медленными, словно он хотел, чтобы время замерло или, по крайней мере, не двигалось так быстро. Дело в том, что мужчина пребывал в двойственном положении: чувством он не хотел, чтобы операция состоялась, а разумом понимал, что без нее не обойтись, ведь на кону стоит его будущая карьера.
Наверное, подумал Николай Борисович, если бы не действие обезболивающего, сейчас маленький человек должен его бы сильно ущипнуть, но он спит, и потому не в состоянии сделать своему хозяину больно.   
Чтобы рассеять смуту в голове, Николай Борисович перед операцией позвонил Юрию Михайловичу, который успокоил друга, рассказав о пользе этого мероприятия. Поэтому он с довольной миной на лице ехал на каталке в операционную, пытаясь ни о чем не думать. Только когда анестезиолог поднес к лицу дыхательную маску, ему стало немного страшно.  Но, сделав несколько вдохов, больной стал засыпать, и в его душе поселилось умиротворение.
Операцию проводил лично Семен Викторович. Когда он вскрыл грудную клетку, ему подали щипцы, которыми и необходимо вытащить маленького человечка.
Желтокожий человечек неожиданно проснулся, хотя под действием обезболивающего он должен еще спать. При виде надвигающихся щипцов его лицо наполнилось ужасом. Он начал судорожно щипать бьющееся сердце хозяина, в надежде, наверное, что тот проснется, однако в этот момент Николая Борисовича не разбудил бы даже взрыв бомбы.
   Когда туловище человечка было зажато в щипцы, тот стал истошно вопить и брыкаться во все стороны, что Семену Викторовичу пришлось приложить некоторые силы, чтобы вытащить его наружу и положить на прикатанный медсестрой столик. После того как человечку вкололи в шею снотворное он уснул.
- Какой он огромный, - произнес помощник хирурга. – Скорее всего, поэтому так быстро прошло действие обезболивающего.
- Хватит глядеть, увозите его, - скомандовал Семен Викторович. – Будем зашивать…
Маленький человечек проснулся в помещении, заставленном банками со спиртом. Сзади от него медсестра, повернувшись спиной, чем-то занималась у стола. Больше людей в лаборатории не было.
Нужно бежать отсюда. Нужно пробраться обратно к сердцу хозяина. Ему, наверное, плохо без своего друга. К счастью для маленького человечка, входная дверь в лабораторию была приоткрыта.
Маленький человечек спрыгнул со стола. Он посмотрел наверх, пытаясь понять, услышала ли медсестра, раздавшийся шум. Убедившись по звукам, что она продолжает заниматься тем, чем и занималась, человечек направился к двери.
Он высунул голову наружу. Никого из людей не было видно и слышно. Тогда человечек со всего маха выскочил из лаборатории и побежал прочь.
Где-то минуту он бежал, не обращая ни на что внимания. Однако очень быстро что-то заставило его посмотреть по бокам. И увиденное человечка привело в ужас. А увидел он на полках банки со своими сородичами, заспиртованными в них. Так вот, что люди делают с подобными ему. Надо быстрее вернуться к хозяину, пока его самого не заспиртовали.      
Юрий Михайлович проснулся после наркоза. У него немного закололо около груди. Вдруг раздался чей-то топот. Он, преодолевая усталость, приподнялся, чтобы разглядеть, кто зашел в палату, но никого не увидел. И только когда топот снова раздался, Юрий Михайлович догадался посмотреть вниз. В палату к нему пробрался его же маленький человечек. Каким-то внутренним чутьем это существо сумело найти своего хозяина.
Маленький человечек ловко запрыгнул на постель, а потом и на самого Юрия Михайловича. Они взглянули друг друга в глаза, находя в них самое родное, что есть на свете. У них у обоих даже заблестело, что-то наподобие слезы. И, казалось бы, сердце хозяина снова готово принять к себе того, кого оно отвергло, но…
Когда в коридоре раздался громкий голос медсестры, человечек в испуге опустился на корточки и стал разрывать шов на груди хозяина. Юрий Михайлович взвизгнул от боли и ударом правой руки, сбросил причинившего ему боль на пол.   
В это время медсестра уже зашла в палату. Увидев хромающего маленького человечка, который снова направился к постели, она со всей мощи принялась звать охранника.
За то время пока охранник добирался до палаты, маленький человечек снова запрыгнул на постель, а медсестра пыталась его отпугнуть, махая руками. Вбежавший охранник выхватил электрошокер и ударил им бедное существо. Тот снова свалился на пол, но уже без сознания.
Проснулся маленький человечек в той же лаборатории, что просыпался и в прошлый раз, но уже замотанным скотчем. Вокруг суетилось множество людей в белых халатах, о чем-то разговаривая.
- Скотч придется снять, - произнес Семен Викторович. – Но сначала вколите ему снотворное. А то он снова проснулся.
Подошедшая медсестра воткнула маленькому человечку в горло иглу.  Он уснул и проснулся, когда его заталкивали в банку со спиртом. Человечек схватился руками за горловину банки, не давая себя утопить. Тогда один из врачей схватил молоточек и ударил им ему по пальцам рук. Он не удержался и свалился в банку.
Маленький человечек все же не собирался сдаваться. Он сделал еще одну попытку выбраться. Но этот раз удар пришелся по голове.
- Не помните ему там ничего, - грозно предостерег Семен Викторович.
- Все будет в порядке, - успокоили главрача его сотрудники. 
Маленький человечек свалился на дно. По его лбу потекла кровь, окрашивая содержимое банки в алый цвет. Тень крышки медленно стала надвигаться на него, окончательно, закрывая доступ к свободе.
Какое-то время человечек пытался не дышать носом и ртом. Но сил хватило ненадолго, и жидкость стала заполнять его организм. Он стал биться в конвульсиях. Бить кулаками по стенкам банки, в надежде, что стекло не выдержит ударов и начнет трескаться. Но казалось, оно бы выдержало, даже, если по нему бы ударили кувалдой.
Сопротивление человечка неминуемой участи продлилось недолго. Силы стали оставлять его. Руки опустились. Умирая, он завис, словно космонавт в невесомости. Перед тем, как стать очередным экспонатом, ему померещилось лицо хозяина. И слеза, которая так и не вытекла…   
После выписки Юрий Михайлович участвовал в соревновании на определение лучшего маленького человечка. Конечно же, лучшим был признан человечек Юрия Михайловича, потому что он был крупнее всех остальных. После соревнования отбою не было от фотографов, пытавшихся запечатлеть его с банкою в руке.
Настал день принятие судьбоносного закона, от которого зависела жизнь нескольких человек. Юрий Михайлович пришел в здание, в котором принимаются эти судьбоносные законы, в приподнятом настроении. Он уселся на свое место. На против него сидел Николай Борисович.
Наконец-то пришло время проголосовать. Практически все нажали на кнопку «За». А Юрий Михайлович пока еще медлил с выбором. Он посмотрел на своего друга. Тот с легкостью проголосовал, в это же время, весело переписываясь с подругой. Он даже не хотел задумываться, что через несколько дней умрут люди.
Наблюдая, как посмеивается Николай Борисович, Юрий Михайлович тоже засмеялся и, не глядя, нажал «За». Ему сразу же стало легко на душе. Он откинулся на спинку кресла и, с невинной улыбкой, закинув руки за голову, стал рассматривать потолок, словно там летают ангелы.
После мероприятия Юрий Михайлович и Николай Борисович встретились в уборной.
- Помнишь, я тебе про свою подругу рассказывал? – спросил Николай Борисович.
- Это та, которой 20 лет.
- Ну да. Так вот у нее есть классная подружка, ищущая состоятельного мужика. А сиськи у нее – одно загляденье. Хочешь, я тебя с ней познакомлю?
Юрий Михайлович стеснительно пожал плечами.
- Хочешь-хочешь! – заулыбался Николай Борисович. – Я по глазам вижу, что хочешь. Вот завтра и познакомлю. Вечером в клубе мы встречаемся.  Ладно, я пошел. До завтра.
- До завтра.
Юрий Михайлович посмотрел на себя в зеркало и как можно широко, улыбнулся. Он стал замечать, что после операции стал сильно смахивать на своего друга. Улыбкой точно на него похож. Вылитый Николай Борисович.
Банка с маленьким человечком стояла в гостиной на самом видном месте. Однако, когда Юрий Михайлович проходил мимо банки он начинал ощущать себя как-то неловко. Иногда ему мерещились глаза этого существа, в которые он смотрел тогда в палате. Поэтому он стал накрывать банку черной тканью, которую снимал только тогда, когда к нему приходили. Вот как сейчас.
У Юрия Михайловича день рождение. Ему 60. В связи с этим в его доме собралось много гостей. В том числе пришел и Николай Борисович с молодой женой. Они даже сфотографировались вдвоем, держа в руках банку с маленьким человечком. Впрочем, с банкой пытался запечатлеть себя каждый из гостей. Все они восторгались размерами этого существа. Что скрывать – они завидовали, ведь их маленькие человечки были крошечными.
Вдруг после очередного опустошенного бокала с шампанским у Юрия Михайловича прихватило сердце. Гости мигом столпились около упавшего тела. Они стали опасаться, что у него снова завелся маленький человечек. Но приехавший врач всех успокоил, сказав, что это не человечек его ущипнул, а нечто пострашнее, обычно людьми называемое смертью.
Может показаться странным, но все мигом повеселели. «Уж, лучше умереть от сердечного приступа, чем жить с маленьким человечком под сердцем», - наверное, решили они.


Конец. Начало: http://www.proza.ru/2018/07/28/706
© Павел Свободный, 2018



Каменное сердце не болит?
Автор: Татьяна Ионесси
Авторская страница: http://www.stihi.ru/avtor/tanyag26


Каменному сердцу больно тоже,
Просто затаилось и молчит --
Потому,что камню ведь негоже
Потерять свой неприступный вид.

Но взорвётся и оно однажды,
Разом оказавшись у черты,
И тогда почувствует каждый,
Искру, что из камня высек ты...
© Татьяна Ионесси, 2019
Первоисточник:   http://www.stihi.ru/2019/08/23/2717