Как далеко от маленькой земли

Как далеко от маленькой земли
Мерцает свет звезды, и время - мнимо,
И жизнь - всего лишь бледный, тонкий лист,
Познавший дрожь над временно'й стремниной.

Плач - колыбель, дорога, плач - погост,
Итог, не умещенных в срок, иллюзий...
Душа моя - ночная пустошь гнезд
В, смертельном до стихов, моем безлюдье.

Тоскующей до слез, моей любви
Не до словес, дающих объясненье
Тому, что между строками кровит
Сердечный омут в холоде весеннем.

И жизнь пуста, до смысла быть - пуста
В своем отвесном, бреющем полете
От юных вдохновений до креста.
Душа моя - всего лишь тень мелодий,

Для, выроненной бестолку, тоски
На бель листа, заплаканного - настежь.
Листва времен над звездами с реки -
Мое стихопролитное ненастье.

Квартиры - норы, крепости - дома,
Жнивье часов - под паству в одночасье.
Я принял в слог печаль, где света - тьма,
Еще юнцом, до грез влюбленным в осень,

До талого себя опустошив,
И взращивал строку до бездн, до бога,
До капель с умирающей души,
Познавшей даль сердечного восторга

От милых глаз, от ласк с дрожащих уст.
Была ли жизнь, да и дышалось часто ль
В ночных исчадьях опустевших гнезд
С бессрочным правом на простое счастье.

Но веры - в склеп, и бог печальный сник
От строк, что рвали грустью эту пустошь.
И каждая была - как вой, как крик,
Сбываясь в неизбежности погоста.

Как я молчал, как падал в каждый стих
Себя бесповоротным отрицаньем,
Как понимал, как беспробудно чтил
Скопленье тел, что виделись сердцами.

Но время шло, и свет далекий гас,
И лишь звезды холодное унынье
Светило мне, стремнины берега
Срывались вниз, в бездонное забвенье

И смысла быть, и веры, мрачный бег
Летел, звеня с плачевных колоколен.
И я звучал - печалью по тебе,
Как долгий стих, не оправдавший боли.

Дороги - годы, сумерки - мосты,
Мои неодолимые сложенья
Себя и слова, тонкие листы,
Случайно, избежавшие сожженья -

Всего лишь мелодичность пустоты,
Осевшей в безымянности творений,
Оторванных от вязкой суеты
Средь захолустий призрачных селений.

Невмоготу, до горечи не быть
Собой среди скопления людского
В людьё - опять пытаться сотворить
Исполненное сердцем из пустого

И снова жать, до сумасшествий жать
До граней жизни, за пределы ведать,
Свершенную проклятьем, благодать,
Хранимую сплоченьем тьмы и света.

И грустен бог, и бес - седой хитрец
Уже не так навязчив - отбесился.
И смерть в запасе, только жизнь - в обрез,
А я еще с собой не объяснился.

А я еще не дописал любовь,
Но что-то снова жмет необъяснимо...
Душа моя - немая тень стихов,
Живущая над временно'й стремниной.

Дороги - веры, чаянья - мольбы
В неоднозначной сути слов и действий...
Свершенья света, созиданья тьмы
Смешались, плавно, в смертном совершенстве

Строк и мелодий о тоске земной,
О, выроненном в слово, лихолетье.
Я вижу даль, и милый образ твой
Живет во мне - до снов, до самой смерти.

И нет во мне ни благодати снов,
Ни, ставшего проклятьем, поэтизма.
Лишь свет для писем про твою любовь,
Еще ютит стиха далекий признак.

Ты знаешь всё, ты ждешь меня в пути.
Мои мосты еще стоят разлукой...
Пусть никого - один, опять - один,
И ночь длинна, текущей в сердце, мукой,

И бог - не слеп, и бес не так уж прост,
И строки - плен изящных скук мелодий...
Душа моя - ночная пустошь гнезд,
Разлитая тобой в моем безлюдье.

 = 2017 =