Лисичка

Запряжем разноцветных зверят
В санки твоих детских деньков.
И на язык примостим
Вкус безобидных забав.
Поэзия – верная ложь
Для того, у кого вместо снов
Только ворчание, пот
И беспочвенный, въедчивый страх.
Я и не думал раньше,
Что все сложится именно так.
Я просто вообще не думал,
И вряд ли сейчас по другому.
Когда собираешь,
Прошедших моментов склад,
Ясное небо
Пронизывается раскатами грома.
Зверята, санки тянущие,
На снегу оставляют лапок следы,
И каждый их след
Повторяет мой путь к этой точке.
Уже никуда не свернуть,
 А пытаться их замести,
Это пытаться из песни
Выкинуть строчки.
Последний мой сон,
Если рассказать мне позволишь,
Был так же тревожен
И жесток искусно,
Моя мать подошла ко мне
И с дрожью в голосе
Спросила:
«Сынок, тебе что, очень грустно?»
Во главе наших санок
Лисичка пушистая.
И когда я свой взгляд
Устремляю ей в хвост,
Она не везет меня,
А убегает в конечности.
Я плачу
И рюмкой слез поднимаю тост:
«За твои капризы милые,
Что так меня раздражали,
Хоть и в душе,
Я люблю их безмерно.
За твою заботу,
Ко мне бесконечно нежную,
Что порой отравляла меня,
Но всегда оставалась верною.
За твои заколочки,
Что приводят меня к отчаянию.
Но и делают ужасно счастливым
Когда я нахожу их в складках кровати.
За твои прически,
В которых я на самом деле души не чаю,
Хоть и прикрываюсь равнодушием,
По глупости или позы ради.
За твой потрясающий ум,
Который ты маскируешь
Интересами к разным девчачьим штучкам.
И я благодарен тебе, ведь ты сама знаешь,
Что по правде,
Я не достоин даже,
Прикасаться к твоим умилительным ручкам.
За твое терпение,
Что ты мне так отчаянно жертвовала,
И которое кажется
Испустило последний свой дух.
Я знаю,
Что скорее всего,
Это сделает тебя счастливой,
Но для меня,
Никогда никого не будет,
Кроме нас двух».
Ты напрасно считаешь,
Что тебя все ненавидят.
В мире полно людей,
Что смогут любить тебя,
Так как ты хочешь.
Конечно они не достойны,
Даже спины твоей видеть,
Но я еще хуже,
И ты трижды права,
Когда с землей меня топчешь.
И я падаю с санок.
И остаюсь лежать лицом
В следах своих издевательств,
Жестокости и злобы,
И мне ничего не остается,
Кроме как бросаться словцом
В ту сторону, где моя лисичка
Ушла за сугробы.
И я буду пить слезы
И обжираться снегом.
Ибо это все
На что хватает моего мужества.
Я тебя очень люблю,
Пусть ты и считаешь это бредом,
Но я не буду ничего доказывать,
Ибо доказательство – жульничество.
Я хочу верить,
Что ты все еще меня любишь,
Где-то в глубине, внутри себя.
Лишать этой веры
Меня ты не будешь,
Лисичка,
Я слезно молю об этом тебя.
Какой бы расклад
Своей будущей жизни,
Ты не решила бы на себя применить,
Я пойму, обещаю,
Возможно не сразу.
Я не убью себя.
Пока ты жива,
Я обязан жить.
И я прошу тебя,
Не воспринимай, как прощание
Это мое простое послание.
Это нечто
Совсем, совсем
Наоборот.
Может и не романтично мое желание,
Но я хочу на двоих
На двоих с тобой
Один общий гроб.
И если отбросить
Весь этот пафос,
Честно признаться,
Что я все обосрал,
В жизни ты можешь делать что хочешь,
Но в вечности,
Кто-то намертво
Наши имена, слитно, написал.