Сократическое отсутствие

     Все диалоги Сократа названы не его именем. У Платона нет диалога: Сократ. У него есть диалоги: Лахет, Лисид, Феаг, Алкивиад, Протагор, Парменид, Критон, Федон, ну и т.д. Нет ни одного диалога, который был бы посвящён Сократу, как таковому. В роли Сократа как такового выступает лишь Апология Сократа, его речь на суде, можно сказать, наконец-то, его единственный монолог. Действительно - наконец и действительно - под конец. Впервые Сократ обращает свою речь в никуда, в пространство древнегреческого полиса вообще, а быть может и дальше, в саму вечность, оттенённую контрастом демократии. Сократ посылает луч, пронзающий демократизм происходящего судилища насквозь и обращается напрямую к потомкам. Во всякое же остальное время речь Сократа всегда связана диалогом. И связана настолько и каким-то таким своеобразным чудесным способом, что каждый диалог поименован именами с ним дискутирующих, но никак не его собственным именем. Что такое? Почему? Неужели такая странная случайность до сих пор не бросается нам в глаза? Да и случайность ли это? Не следует ли всмотреться в неё слегка попристальней, чтобы увидеть в чём дело?!
     Неужели Сократ не является главным героем всех своих собственных диалогов?
     Мы привыкли приписывать Сократу позицию мудрого незнания, но быть может это ещё не всё и быть может даже не самое главное, что мы можем сказать о Сократе?! А вдруг гораздо более существенным является его необычное отсутствие в каждом диалоге - да, да, именно отсутствие чего-то такого, на что можно было бы указать пальцем, описать и сказать, к примеру, вот это Лахет))) Каждый собеседник Сократа в любом диалоге оказывается самим собой - выступает на сцену словно актёр, разыгрывающий следующую часть действия. Спустя недолгое время он становится зримым и ощутимым во всей своей ограниченности и простоте, и только с самим Сократом ничего подобного не происходит. Актёры сменяются, пьеса разыгрывается, но главный режиссёр стабильно пребывает в тени. Мы видим перед собой театральную машину, сценические подмостки, механизмы мощной постановки, куда приглашаются все желающие и как только желающий попадает в них, он преображается - начинается пьеса, названная его именем и посвящённая исключительно ему. И при том происходит ещё такое чудо, что доброволец сам рассказывает о себе, ему лишь помогают незначительными телодвижениями. Но кто же является действительным режиссёром такой чудо-машины - Сократ или же ещё нечто большее, стоящее за его спиной?!
     Если бы дело заключалось только в одной логике! Тогда все диалоги Сократа можно было бы скучно именовать просто по темам. Но все эти диалоги почему-то имеют конкретные имена. Каждый диалог узнаваем прежде всего в лицах. И среди этих лиц почему-то отсутствует лицо Сократа, всякий раз оно прячется в отдалённых усмешках и иронии, отвечает в любой момент вопросами на вопрос, предлагает разумные варианты ответов и рассуждений только для того, чтобы всё дальнейшее рассуждение зашло в тупик. Какая же здесь логика и похожа ли она на то, что называем логикой мы? Не пора ли перестать видеть в этом одну лишь логику?!
     Так и подмывает крикнуть - братцы, Сократ отсутствует в своих диалогах вовсе неспроста! Мы всё привыкли мерить по нашей мерке, под одним углом зрения - в русле знания и незнания, и в такой проекции Сократ, конечно же, незнающий, это его высшее определение, но если мы выйдем из этих узких рамок нашей проективности, то обнаружим, что речь нужно вести, скорее, о присутствии и отсутствии в диалогах людей. Где бы мы ни искали и куда бы мы ни заглядывали, у Сократа в диалогах нет самости. Это пугает. Среди всех присутствующих, Сократ есть отсутствующее. И в такой своей характеристике он оставлен на память истории и нам на радость чтения.
     Но мы до сих пор не помыслили - ЧТО ЭТО ЕСТЬ? Почему это так?