Моя подборка в альманахе Явлутур-городок

         Если вдруг захочу
Если вдруг захочу я себя отыскать
И понять, где же я и в какой же я точке,
Не смогу, не сыщу, мне себя не узнать
Растащили меня на кусочки…

Где последний рубеж, где терпенью предел?
Где во всём, что вокруг, хоть какая-то мера?
Что за странная жизнь, что за горький удел?
Ничего не осталось, одна только…вера.

      Новое Время
Имеющий уши – услышит,
Имеющий сердце – поймёт,
Как в спину Вселенная дышит,
Как Новое Время идёт!

Любые дерзанья возможны!
Пора нам проснуться уже,
Чтоб камнем не стать придорожным
На чьей-то заросшей меже!
 От тоски не умираю
От тоски не умираю и от счастья не сгораю,
Где-то я посередине  - от среды до четверга.
Не смеюсь я и не плачу. Не живу, не умираю.
В общем так, ни богу свечка и ни чёрту кочерга.

Я из тех ненастоящих, незадачливых поэтов,
Кто, крапнув стишок случайно, тихо в  стол его кладёт.
На квитанции, на чеке, на обрывке от газеты,
А салфетка попадётся – и салфетка подойдёт.

И в минутном вдохновенье недописанные строки,
И мелькнувшая случайно недодуманная мысль
Так жалеют, что достались не поэту, не пророку,
А какой-то глупой бабе, чья душа всё рвётся ввысь.

Ну а что же, братцы, делать? Кухня, дом, дела, заботы…
Ни до сказок, ни до песен и совсем ни до стихов.
И не мерено работы от субботы до субботы,
И не мерено обычных, мелких, пакостных грехов.

А на волю рвутся крылья, ну никак им не раскрыться,
Но винить совсем не стоит перст загадочной судьбы.
Что случилось, то случилось, так должно было случиться,
И растут между лопаток уж не крылья, а горбы.

             Умнице
Много умных книг читала ты,
Душ чужих усваивая опыт,
Отчего ж глаза твои пусты,
И тебе невнятен звёздный шёпот?

У каких таких учителей
Ты училась постиженью тайны?
Что ж молчит звонок твоих дверей?
Что же так глаза твои печальны?
     Брошенной
Не печалься, я тоже была
И обманутой, и нелюбимой,
И не ладились как-то дела,
И, казалось, проносится мимо

Жизнь в карете своей золотой,
В окруженье пажей венценосных,
И армада сомнений несносных
После каждой стоит запятой.

Не ломаться учись у лозы.
Есть во всём запоздалая радость,
И какая-то горькая сладость
Есть у каждой солёной слезы,

Пусть смеётся в лицо твой палач,
И остыли слова и объятья,
Раздари свои старые платья,
И ночами в подушку не плачь.

Вымой чистой водой зеркала,
И крещенской водою умойся,
И для нового счастья откройся,
Будто раньше совсем не жила.

Отпусти! В недостойной борьбе
Ни его, ни себя ты не мучай.
Знай, Его Пресвятейшество Случай
Уж готовит подарок тебе.

                Молитва
Я иду так давно. Груз ошибок – тяжёлая ноша
Знаешь Ты, сколько раз я сбивалась с прямого пути
Плащ гордыни моей износился и под ноги сброшен
Я простила себя, так и Ты меня, Боже, прости!

Я учусь понимать, что Ты мне говоришь бессловесно
Я хочу находить облик Твой в каждом сужденном дне
От трудов и забот отдохни, о, Отец мой Небесный,
И пред Богом-Отцом, я прошу, помолись обо мне!

Сохрани меня, Боже, средь моря притворства и лжи,
Где заветы Твои попираются денно и нощно
Среди тропок извилистых путь мне прямой укажи
Светлым ликом своим, что сияет мне чисто и мощно

Я ведь верю в Тебя, так и Ты в меня, Боже, поверь!
Под покровом своим Ты хранишь заповедные тайны
Может, я не достойна войти в приоткрытую дверь,
Но я верю, что Ты мне её приоткрыл не случайно.

                Слово-ювелир
Может, я и пойму, что же значит работать над словом
Шлифовать, как алмаз, проникая порою за грань,
Чтоб рыдать над строкой, принимая её без условий,
И из бдений ночных выходить в предрассветную рань.

И мучительно ждать заплутавшую Музу обратно,
И однажды понять, будто гром среди ясного дня,
Что совсем всё не так, как мне думать легко и приятно,
Вовсе я ни при чём – это Слово шлифует меня.

И ему преуспеть в этом деле, пожалуй, не сложно
Изначально оно ювелирный имеет талант
Будет воля его, и тогда очень даже возможно
Засверкаю однажды, как чистой воды бриллиант!
             
                Всё просто
      А может просто петь и резать сыр,
      И быть в восторге от любимой кухни,
      И знать, что губы от любви припухли,
      И что проснётся скоро твой кумир.

      А может просто печь ему пирог,
      И пышные блины по воскресеньям,
      А поиск вечных истин во спасенье
      Разумно отложить на долгий срок.

      А может и не надо умных книг
      С методиками личностного роста.
      А, может быть, действительно, всё просто –
      Живи, благословляя каждый миг.

      А может это вечное «сегодня»
      Прекрасней всех волшебных вещих снов,
      А горка ароматная блинов -
      И есть…благословение Господне?
               
                Старик
По лужам искристым малыш босоногий скакал –  так приятно смотреть,
А в парке сидел на скамье одноногий старик  и хотел умереть.
Из глаз его тусклых смотрела печально  усталость от прожитых лет,
А плечи дрожали и будто кричали: «Нет счастья и радости нет!»
А солнце? А лето? А дождик весёлый? А струи, текущие с крыш?
А пары в обнимку? А визг возле школы? А этот счастливый малыш?
А крик воробьиный? А цвет изумрудный до блеска промытой листвы?
А чистое небо, бездонней, чем море,  в святом торжестве синевы?
Неужто не может согбенная старость  почувствовать счастье других?
Неужто ей только одно и осталось – сидеть на руинах своих?
Неужто брюзжанье и взгляд исподлобья прибавит здоровья и сил?
Ведь был же он счастлив, ведь был же он молод, ведь был он любим и любил.
Он многое видел – всего и не вспомнишь за долгую-долгую жизнь.
Судьба его била нещадно, наотмашь,  безжалостно, только держись,
Под этой своей неподъёмною ношей  он сгорбился, сжался и сник.
Хоть ты ничего в этой жизни не понял, храни тебя Боже, старик!

    Кулинарный шедевр
Я сегодня в Духе, я парю,
И душа моя парит, как птица,
Я не борщ готовлю, я творю!
Да и борщ не варится – творится!

В нём капусты свежий снежный хруст,
В нём моркови солнечная радость
Зелень трав его подбодрит пусть,
Оттеняя кислоту и сладость

Нежно и загадочно свекла
Разольёт пурпурное свеченье,
Радуясь наивно, что смогла
Выполнить своё предназначенье

Аромат лаврового листа
Мне напомнит южные красоты
Рецептура вроде бы проста,
Но всегда в восторге от него ты

Прежде, чем откушаешь со мной,
Чтобы там тебе ни говорили,
Голову склони, любимый мой,
Я сегодня – Бог…кулинарии!
       

Побудь со мной

Побудь со мной, я, как и ты, устала
Как и тебе, мне не хватает дня
Но, в общем-то, мне нужно очень мало
Присядь со мной и обними меня

И ни о чём расспрашивать не надо,
Чтоб мне не надо было отвечать
Так хорошо побыть с тобою рядом
Так сладко просто вместе помолчать
Старый поэт
У радости – короткие мгновенья.
У грусти – бесконечные века.
Непостоянны волны вдохновенья.
Необратима времени река.

Поэт все слёзы выплакал в подушку.
На перекрёстках лозунги кричал.
Руками рока сломан, как игрушка.
Всё преходяще, вечна лишь печаль.

О мир огромный, сонный, равнодушный
Он бился, словно волны о причал.
И вот поник, усталый и послушный.
Всё преходяще, вечна лишь печаль.

Потухший взгляд, растрёпаны седины.
Дверной замок надолго замолчал.
Жизнь пронеслась, как будто миг единый.
Всё преходяще, вечна лишь печаль.