Удачный автопортрет неудачника R

        …и тут наш герой стал жарить глазунью из двух яиц на маленькой сковородке, для нее и себя, как и обещал знакомой девушке, которую пригласил посмотреть свои картины в студии и, заодно, что-нибудь перекусить.
       Он поставил варить картошку в алюминиевой кастрюльке, автоматически проверил наличие растительного масла в зеленой бутылке, затем ополоснул тарелочки, нашел пару вилок и хлеб. После этого с улыбкой и любопытством заглянул в мастерскую, где оставил свою гостью, но, никого там не обнаружив, был сильно разочарован. Девчонка бесшумно упорхнула в городские сумерки.
         Поохав и покачав головой, он решил отложить ужин и, выключив все конфорки, достал из угла большой подрамник с загрунтованным холстом и стал сходу писать свой портрет, причем злополучную сковородку с яичницей он изобразил в правой руке, а на голове тёмно-синей ломаной линией обозначил алюминиевую кастрюлю. Это был какой то порыв с долей самоиронии и самоуничижения.
         Его постоянно винят, будто он неудачник, не может даже завязать знакомства с понравившейся девушкой. Да и при продаже картин он не способен настоять на своей цене, вечно идет на уступки покупателю, рассуждая - у него семья, а я один!
         ...Творческий порыв приносил плоды. Теперь на портрете его глаза были изображены как переключатели конфорок на кухонной плите. Всюду на полотне - пар, чад, шум "кипящей картошки", брызги масла от скворчащей яичницы на раскалённой сковородке и недоумение в глазах-переключателях. Задник как был белый, под кафель кухни, так он его и оставил. Быстро и уверенно летела кисть по натянутому холсту. 
         И тут в мастерскую вваливается, слегка подвыпивший знакомый галерейщик. Амбре медленно, но уверенно заполняет пространство вокруг. Визитер берёт стул, по-хозяйски садится и упирается взглядом в новую, только начатую картину, вдруг вскакивает и хватает ее с одного края, пытаясь унести. Мастер тут же бросает кисти на табурет и вцепляется в подрамник с другой стороны и кричит, что ничего еще не готово. Впрочем, галерейщика это не останавливает.   
         Препирания и борьба за портрет продолжаются несколько секунд. В конце концов, картина падает на пол изображением вверх. Но потасовка не кончается. Хозяин мастерской на взводе. Драчуны размахивают руками, толкаются, кричат, не замечая, что пинают ногами свежий холст.
         Когда опомнились, то уже изрядно наследили на полу мастерской и на самом полотне. Слава Богу, не порвали его, но художнику уже было все равно. Руки бессильно повисли, дыхание сбилось, глаза почти закрылись, оставив узенькие щелки. 
         Покачиваясь, он уселся на свободный стул и закрыл лицо руками, слезы отчаяния навернулись на глаза, пальцы сжались в кулаки.
         - Картина пропала, весь день насмарку, да что говорить, неудачник я и есть неудачник! 
         Но тут, вытирая тряпкой испачканные руки, к нему подошел, ухмыляясь, бодряк-галерейщик. Выложив перед художником целую кучу денег, он заявил, что забирает картину и в таком виде, чтобы завтра же ее выставить на открывшейся только два дня назад выставке с названием «Быт и любовь».
          Когда галерейщик скрылся вместе с картиной, художник оглядел мастерскую.
         - А что мне? Картина все равно испорчена, завтра надо очищать и мыть полы, - думал про себя теперь уже бывший хозяин автопортрета. - Ужин с девушкой не удался. Хозяйка квартиры требует немедленно заплатить за три просроченных месяца. Если картина осталась бы в мастерской, еще неизвестно, как она влияла на меня. Вливала бы силы или злила? Одно хорошо, деньги свалились прямо с небес!
        Эти рассуждения его немного успокоили, и он пошел в выгородку что-нибудь перекусить...
         А через три дня он позвонил той пропавшей девчонке и пригласил ее в воскресенье на выставку.   
         - А что там будет? - спросила она.
         - Просто посмотрим залы, картины, акварели, погуляем, может, кого встретим из друзей, поболтаем, заглянем в кафе.
         Так они попали на вернисаж, где она после быстрого просмотра залов с графикой и с беспредметной живописью остановилась возле его «произведения». Подруга с недоумением переводила взгляд с картины на автора и обратно, в глазах ее была тысяча вопросов:
         - Это ты написал? - указала она пальцем на картину.
         Он потупился и промолчал.
         - Как тебе это удалось? Нет! Нет, я ошибаюсь! Да не может быть! Неужели это ты со своей глазуньей? Ну ты-ы-ы, парень не промах!
         После этой фразы наступила тишина. Пауза продолжалась наверно около минуты, а потом, глядя друг другу в глаза, они оба рассмеялись, запрокидывая головы вверх. 
         - Ну, так что, вкусный портрет? - спросил он, указывая на картину.- Он не разбудил в тебе аппетит? Может, пойдём в кафешку, выпьем кофе с пирожным, послушаем музыку? Я снова угощаю! 
         - Пожалуй... да!- и, улыбнувшись, она взяла его под руку.

***          
(1)

…и тут я стал жарить глазунью из двух яиц на маленькой сковородке, для неё и себя.
Поставил варить картошку в алюминиевой  кастрюльке, проверил плиту, взялся за бутылку с растительным маслом, затем ополоснул две тарелочки, нашел две вилки и хлеб, но вдруг обнаружил, заглянув в мастерскую, что её уже нет там. Она бесшумно упорхнула в городские сумерки.
       Тогда поразмыслив, я отложил поздний ужин, достал за картинами большой подрамник с загрунтованным холстом и стал сходу писать свой портрет и злополучную сковородку с яичницей  в правой руке, а на голове нарочно тёмно-синей ломаной линией обозначил алюминиевую кастрюлю.
       Моя голова раскалилась от сегодняшних переживаний и неудач, как плита.  Теперь глаза выглядели как переключатели конфорок на кухонной электроплитке.  Всюду на полотне - пар, чад, шум кипящей картошки, шипение раскалённой сковородки и недоумение в глазах-переключателях. Задник как был белый, под кафель кухни, так я его и оставил.
       И тут в мастерскую вваливается, слегка подвыпивший, галерейщик.  Амбре медленно, но уверенно заполняет пространство вокруг него. Он берёт стул, садится и упирается взглядом в мою новую, только начатую картину, вдруг вскакивает и хватает её с одного края. Я бросаю кисти на табурет и берусь за картину с другого, и говорю, что она не готова. Препирания и перетягивание холста продолжаются несколько секунд. В конце концов, картина вырывается из наших рук и падает на пол изображением вверх. Но наша потасовка не кончается.  Я на взводе. Мы размахиваем руками, толкаемся, кричим, не замечая, как стали ходить по картине. Когда опомнились, то уже изрядно наследили на полу мастерской и на самом полотне. 
       Я уселся на свободный стул и закрыл лицо руками, слёзы отчаяния наворачивались на глаза.
       - Всё пропало,- думал я. 
       Но тут ко мне подошёл галерейщик, вытирая тряпкой испачканные руки, и суёт деньги, и немалые, за картину и говорит, что заберёт её немедленно и в таком виде! Выставит завтра же на открывшейся только два дня назад выставке с названием «Быт и любовь».
       - А что мне? Картина вся исхожена, завтра надо очищать полы. Ужин с девушкой не удался. Одно хорошо, деньги свалились с небес!
      Немного успокоившись, я пошел в выгородку доедать ужин. 
      Через три дня позвонил ей и пригласил в воскресенье на выставку.   
       - А там подвоха не будет? - спросила она. 
      На что я отвечал ей, что просто посмотрим залы, картины, акварели,  погуляем, может, кого встретим из друзей, поболтаем, заглянем в кафе.
       Так мы попали на вернисаж, где она долго и пристально смотрела на моё «произведение». Она переводила взгляд с картины на меня, во взгляде было тысяча вопросов:
       - Это ты написал? Как ты смог? Нет, я ошибаюсь? Неужели это ты со своей глазуньей? Так ты парень не промах?
       Так продолжалось наверно минуты две, три, а потом мы разом рассмеялись! 
       - Ну что вкусный ужин? - сказал я, указывая на холст, - Может, пойдём в кафешку, выпьем кофе с пирожным, послушаем музыку? 
       - Да!- сказала она и взяла меня под руку.

картина художника Жан-Мишель Баскья. США

Март 2017 г.

:::