Детство

Где-то лоси бродят, большие такие, как будто ненастоящие.
Я смотрю книжку с картинками. Время спать.
На меня одеяло, как будто в провале сознания,
одело время окружностью знакомых вещей.

Тут вспоминаю: я маленький,
в слова играю с бабушкой:
она скажет мне одно слово, например:
- Мальчик…
Я на последнюю букву говорю другое:
- Ключ!
Продолжаю:
- Чайка…
Представишь себе эту птицу:
карандашом галка летит в тетради,
летит, вон, по небу, - рукой бы схватить,
а тебя за другую руку ведут, не вырваться.
И весело, и грустно!
Так начинался, как зачавшее последней буквой,
непрерывное, впереди бегущее, слово,
отражением в море, зеркалом в зеркале, я.

А потом была смерть
Пушкина –
на уроках литературы его убили.
Свечи, лестница в парадной. Слёзы. Толпы. Поклоны.
Горе народа, потерявшего своё солнце, толки и пересуды.
Остановилось время, как трепет детский у окна,
замерло
на устах учительницы
в той далёкой и близкой комнате
46 гимназии.
Первая смерть, и первая любовь
к ней.