Мария Египетская

Садилось солнце, и чернели камни,
Пустыню заполняла темнота               
И месяц плыл коровьими рогами,      
Средь ярких звёзд неведомо куда.

Во тьме безмолвной, не смыкая очи,   
Парила женщина нагая над землёй,   
И покрывалом был ей холод ночи,      
И звёздный купол кровом над главой.
Давно истлела скудная одежда      
И истоптались башмаки давно,
Власы её, отбеленные снежно,
Спадали спутано на смуглое чело.   
И не спала она, и ничего не ела,
Но пищею была молитва ей,
Сходили Ангелы и укрепляли тело
И приносили неземной елей.
И ужасами ночь не угрожала,       
Не трогали земные существа,
Бесовское не приближалось жало,
Святого избегая естества.               
Её ступни босые не касались
Змей, скорпионов и шипов сухих,
И воды Иордана уплотнялись,
Когда она ходила поверх них.
И львы лизали ноги, будто кошки,      
И птицы прилетали, не боясь,
Садились на открытые ладошки,      
К рукам горячим трепетно ластясь.          
От фитилька её иссохшей плоти,      
Как от светильника, струился свет,
И не было стоящего напротив,         
Кто бы нарушил святости обет.
Суровая пустыня, как служанка,
Лелеяла свой избранный сосуд,               
Душе святой, небесной христианке,
Даря безмолвный и простой приют.
Жемчужину, сокровище хранила
БеЗплодная угрюмая земля,
По воле Неба и Небесной силой,
Всевышнему безропотно внемля.
И Матерь Божия Сама оберегала             
Ту, что, в слезах уйдя за Иордан,               
Страсть плотскую постом испепеляла,
Пустыне молодость свою отдав.
И там, в объятьях холода и зноя,            
И под покровом Матери Святой          
Жена молилась, отметая злое,
Вдали от прежней суеты мирской.
          

Так сердце грешницы мгновенно
Покаялось, отвергнув жизни грязь,         
И пред Крестом Господним откровенно      
Грехи свои признало, не таясь.

Почти полсотни лет жила в пустыне
В безвестности чудесная жена,
Пока не явлена была Зосиме
В преддверии Небес святых она.
Немыслимое совершив деянье,
И аскетизмом превзойдя мужей,
В своём пред Богом предстоянье,
Вдруг оказалась их во всём сильней.

Монах, всю жизнь служивший Богу,         
Был послан к той, что душу добела
Очистила молитвой многой,
И святость Неба чудно обрела.      
Он причастил жену, дивясь святыне,
Укрыв её монашеским плащом,
И вновь оставил матери пустыни,
С надеждою вернуться к ней потом.

И возвратясь, безжизненное тело
Предал земле запёкшейся, сухой,       
И лев помог, явившись, в тяжком деле,
Ров ископав отшельнице святой.
И разошлись, монах в свою обитель,
Благословляя и хваля Христа,   
А лев в пустыню, где жена молитвой
Животворила скудные места.

Садилось солнце, темнота сгущалась,         
Укутывая землю тишиной,            
Над местом погребения сияла
Звезда небесная хрустальной чистотой.