Инфузория-почтальон

Олег просит передать посылку в Питер.
Контакт, которому в Минске передать: Кате
Адрес: или к ней на дом или при отбытьи
С Вокзала. - На дом - так запасу часа богатей:
Олегу. А мне издержка: ты чья собака, чей? -
Предвидел давно я, но со слезами, но слез не вытер.

К подъезду подошел. А из него - женщина с собакой.
В рассеянности нервной звонить решаюсь, а из окна
Предположительно мне нужного номера курящей зевакой
Черная женщина ищет в дыме поддержки мягкой.
Удерживаюсь спросить ее: вы не та, кто мне нужна?
И набираю номер, конфузясь, что дотянул допоздна.

Женщина, зажегшая сейчас цель, - Катина мама.
Сама Катя на мой звонок: вы знаете, я сейчас не дома.
Но мама предупреждена, и так лучше, конечно: незнакомый
Человек пусть сперва представится маме, самой
Легкой в делах по вечерам темным, которую дрема
Древесности остепенила видаться с темнотой вне храма.

Вот и второй звонок - и без ответа. Оборачиваюсь назад -
Та женщина с собакой долго моего ожидает дозвона.
Отхожу от домофона, пропускаю. Снова топчу парад
Под словно будочной крышей, перед дверью вагона,
Трогающегося в оцепенелый путь. Но, как вызволенный закат,
Третий звонок догоняет голос, и я свечусь спасенно.

- Минуточку, подождите, - и я понимаю, это с псом
Связано. Двери распахнуты, за порог смущенно двигаю
Свой замерзлый стан - мамы Кати смех, невесом,
Приветливо меня обдает: мол, эх ты, моею веригою
Был принужден выгуливаться совместно с собакой. - Нипочем, -
Отвечаю, мол, - это мне, не привыкать. Не одною книгою

Морозы февральские, революции безответные известны.
Всему в конце светит, как вы - мне, в сумерках улыбка, -
Отвечаю кому-то. А воздух мучаю, речи почти бессловесны:
- Ничего, ничего, - из рюкзака достаю, ощущая зыбко,
Передачу Олегу, шоколадку. И, чтоб не выдать, что ошибка
Я в художественном мире - с выходом мне скоро тесно.