Пройденный путь

(из четырех частей)

Стечением событий, в духе фарса,
Везением удачливой судьбы,
Идейный продолжатель дела Маркса,
Россию смог, поставить на дыбы.

И рухнули привычные устои
Эпохи фаворитов и царей.
Остались лишь «провалы», и «застои»,
Да море слез, и сотни лагерей.

Манипулируя доверием народа
И, чарами несбыточных  идей,
Фанатики семнадцатого года
Землей и волей увлекли людей.

И мы пошли путём борьбы и мести,
Круша, веками процветавший строй.
Клеймя, каноны Веры, Славы, Чести,
«В решительный, для нашей жизни бой».

Свалив ярмо  «загнившего царизма»
Нам партия определила путь:
-К  сияющим вершинам коммунизма,
Мы поклялись дойти, когда-нибудь.

Народ трудился так, что кости ныли,
А результат, простите за цинизм?
Мы коммунизм  в двадцатых  пережили,
То, правда, был  «военный коммунизм».

Взамен того, что быстро развалили,
Мы «рай земной» построить не смогли.
Свою историю мы явно не любили,
И, прошлое своё не сберегли.

Те, кто страной своей  руководили,
Не тем путём к крутым вершинам шли.
Лет семьдесят о светлом дне трубили,
А возвратились – от чего ушли.
*   *   *
В тисках анархии, безвластья, диктатуры,
Вставала большевистская заря.
Без адвокатов и прокуратуры,
Судили нищего, буржуя и царя.

Когда в дыму пожаров и разрухи,
Держава не оправилась от ран,
Молва  людская породила слухи:
- В вождя стреляла, некая Каплан.

Под звуки льстивой и хвалебной лиры,
В кровавом свете утренней зари,
Всплывали фавориты и кумиры,
Рождались самодержцы и цари.

Предела нет безумию и страсти...,
Когда скончался признанный «патрон»
В тиши кремлёвских  коридоров власти,
Другой марксист  возвёл себя на трон.

Был молчалив и строг «отец народов»,
Речей не говорил, а изрекал.
Умел он без «анодов» и «катодов»
В стране своей, создать  любой накал.

Хоть был марксист не падок на награды,
Ему присущ диктат и аскетизм.
Любил кумир  военные парады,
И верил свято, только в коммунизм.

Для вольнодумцев,  жаждущих доверия,
Чья преданность  вождю  не горяча,
Существовал, тогда Лаврентий Берия,
В лице соратника  вождя  и палача.

Не чист соратник, был в моральном плане,
За то любил коллег своих «марать».
И призван был он в большевистском клане,
Подозревать, наказывать, карать.

Особенно  в то время  не любили
Военспецов, ученных и врачей.
Не перечесть нам, сколько их сгубили,
По воле кровожадных палачей.

И жизнь людей чрезмерно сократилась,
Кто лишнее сболтнул, тот явный враг.
А вся страна Советов превратилась,
В  известный  миру, сталинский «Гулаг».

Но, хоть от деспотизма души стыли,
Трудом  преображалась вся страна.
Куда пришли, и где бы нынче были,
В своём порыве, если-б не война?

Вождю любовь свою, мы доказали,
И от фашизма мир уберегли.
А вот народ свой, снова наказали,
Создать хорошей жизни не смогли.

Со  звоном первой мартовской капели,
Весенним, хмурым и туманным днём,
Нас миллионы, с горя отупели,
Прощаясь с мир, покинувшим  вождём.

Но, свято место, пусто не бывает.
И волей Божьей  с  ведома  ЦК,
Через какой-то срок страна узнает,
Приемника вождя – большевика.

И снова в путь к вершинам коммунизма…
Народ покорно дальше всё терпел.
От пламенных идей авантюризма,
В Державе климат резко потеплел.

Имея арсенал ракет крылатых,
Мог новый вождь с трибуны покричать.
А для эффекта  фраз витиеватых,
Туфлей по полировке  постучать.*

Нельзя забыть предсъездовскую вахту.
И час, когда за честь считал  любой,
Найти в Донбассе ту, средь тысяч, шахту,
Где в юности трудился наш герой.

Я в духе протокола буду краток,
Друзья – марксисты  предали  его.
Один, бровастый, лет через десяток,
Сместил с поста  коллегу своего.

Представ перед народом в царском лике,
В тупик завёл могучую страну.
А лично сам, творил себя «великим»
Считалось, что он  выиграл войну.

Себя тщеславием  слепым, лишив покоя,
О  Славе может,  думал он везде?
Добавив звание «четырежды Героя»,
К ещё одной, заслуженной  «Звезде».

Победу нам в большой войне  решала,
Как оказалось – «Малая земля».
И только смерть «Генсека»  помешала
Внедрить в историю, теорию Кремля.

Живут "Вожди" и "Короли" - моменты,
Потом пылятся где то, средь  веков.
«Генсеков» заменяют президенты...
Уходит в прошлое этап большевиков.…

И час настал  марксиста – демократа,
Не верящего в светлый коммунизм.
Предав идею бывшего собрата
Повёл страну, опять в капитализм.

С поста, когда то, бывшего «Генсека»,
Выбрав, не самый  выгодный момент, 
В конце  двадцатого, нерадостного века,
Он заявил: – нам нужен Президент.

Не проявив достаточного рвения,
И веря, что как Бог - незаменим,
Он потерял тотчас бразды правления,
Авторитет, страну и …«иже с ним».
             ***
Осматривая  пройденные дали,
С сегодняшней, реальной высоты,
Умней, как видим, до сих пор не стали,
Живём как прежде, в путах маеты.

А горечь фальши и махрового цинизма,
Как пыль, нам в душу въелись на века.
И страх, ещё с эпохи сталинизма,
Не отпускает нас, пока.

Теперь гордимся больше прошлой Славой.
А что сулит наш двадцать первый век?
Что будет с «четвертованной державой»,
Где много так ..."лесов, полей и рек"?

Судьба народов, вновь в руках натуры,
Которой,  в полит играх повезло.
Меняем  флаги, гимнов партитуры,…
Но неизменным - остается зло.

Чем можно объяснить его живучесть,
В умах и душах нынешних людей?
И может снова ждет нас эта участь,
И те же промахи ошибочных идей?

Но  а марксист, поклонник той идеи,   
Которая зовется - "Капитал", 
Ошибся видно, в «Карловой»  затее.
А может, просто, труд не дочитал.
                Декабря 1999 г.