***

в изломанной лестничной клетке
на горы шершавых ступеней
сумрак вылился - плесень
обвила жильцов подземелья

жёлто-оранжевой лампой
выкрикнул свет: "неуютно"
уставшие лица обляпал
истомой ушедшего будня

как страшно безмолвно безлики
рубцы на лице уходящих -
будто надежды и всхлипы
утаены в чреве болящем

взрывая бетонную мякоть
ветер безумел от жизни,
рёвом стелясь на паперть
этого мира отчизны

в мутном тающем взгляде
болью высек я искру:
"ну, ничего - в этом граде
нам не найти с тобой пристань."

в росплесках глубокой речки
лились мерцаньями стёкол
вечера томные блики
и окаймляли тот клокот.

к граниту прижавшись безлюдно
рот искривился догадкой:
"вечер, что же вы, сударь,
век свой живёте украдкой?

нравится ль вам тёмной ночью
слушать вопление падших,
иль, может быть, я неточен -
и вы вообще не из наших?"

луна разрыдалась лучами,
в них вновь никто не поверил,
я же внимал этой даме -
несколько лет, вожделея:

"мне, как и вам, одиноко.
бросьте кручинится, право,
ну, поглядите ж немного, -
нас тут таких, что орава."

поплёлся, я кашляя, к дому,
втыкаясь в изгибы деревьев:
"как же вы мрачно голы
без зелени ожерелья!"

сон - утешение больного -
ляжет невидимой плёнкой,
покроет спокойствием тонко
и сохранит всё живое.

назавтра пойду со стихами
читать позабывшимся людям
о том, что природа немая
томится как вы, что не любят.

пойдут, очарованно скажут:
"знаешь, наверное, важно -
целостно жить - гармония с каждым"
выпьют, размлеют, лепеча: "отважно!"

а я пристану к граниту и речке,
в луну посмотрю. посчитаю колечки
пустых облаков. помечтаю о вечном.
спать побреду. день прошёл скоротечно.