Люблю анонимных читателей

   Как я люблю вашу безымянность...

   Вижу на страничке ваши номера,  как на спинах бегунов: 22,  70, 89...
   Как правило,  они двигаются не более,  чем на один шаг...  Но я счастлива  и этим:  значит,  что-то же их привело ко мне.

  И я начинаю представлять,  что же им здесь могло понравиться?
  Вот «Увезу в Ниццу»...Наверное--  посмеялись.  Тоже захотели в казино,  к рулетке,  в азарт,  в очарование французской провинции:  элегические девы полуприличного поведения (но ведь хороши?),  элегантные маленькие старушки--  улыбчивые и корректные по отношению к моему англо-французскому;  радостно-остроумные и предупредительные гарсоны--  равно к людям и их собакам...
    И мне так сладостно перечитать уже чуть подзабытый восторг и азарт,  но вместе с тем и   вновь испытать тот покой--  после суетной Москвы—который исходил от размеренной жизни в этих крошечных карликовых городках—Ницце и Монте-Карло...

  А вот я вижу,  как читатель схватился за «Переписку двух жён»,  которая напомнила,  как хороша была моя смена:  муж-  всё тот же гений,   а пятая жена—остра,  зубаста,  ...Не стыдно было передать эстафету...

   А вот кого-то (правда,  не часто)  притягивает Заратустра...Боже мой,  как он грустно прав...И как хочется  вступить с ним в спор--  и достойно проиграть...

    А некоторых ( в том числе и именитых)  потянуло после конкурса Терентьева к котелку с моим творческим супом («Как я пишу»,  «Душа в скафандре»)... И я радуюсь тому,  что мои читатели тоже находятся  в поисках вдохновения и в надежде отыскать то самое,  нужное в этот миг,  Слово,  рифму,  образ.

  Но забредают и  очень редкие пришельцы,  которые,  как и я,  не боятся шутить над смертью («Эссеюшки-смертяшки»):  хотя мне уже неприлично,  наверное,  такое запанибратство,  но,  чёрт возьми—ведь получается смешно,  а не уныло и обречённо...Это ещё успеется (надеюсь...).

     А как радостно видеть,  что приходят и те,  кто хочет насладиться  и «Чужим и прекрасным», и стихами Петрушевской «Я знаю- нам надо расстаться»...Мне и самой становится в эти минуты завидно и страшновато--  потому что так уже не напишешь,  но мысль,  что чужое прекрасное вызывает восторг примиряет с невозможностью подняться выше данных Создателем возможностей...

   Мои дорогие уважаемые безымянные!  Приходите,  не надо ничего писать в ответ!  Я буду видеть ваши мельтешащие  номера—и чувствовать вместе с вами радость или разочарование (это почти одно и то же!)...

  И пока я перечитываю мои тексты,  возникает ощущение,  что можно ступить дважды в одну и ту же реку и даже почувствовать гордость за верно найденную интонацию,  за которую мне перед вами не стыдно.