Рвётся юный отрок к морям и к путешествиям далёким

Он юношей был очень обаятельным:
Кудрявый волос жёсткий, смоляной,
А взгляд серо-зелёных глаз, внимательный
Горел неистовой, несбыточной мечтой!

Он сидел в тени шатра, полураздевшись -
Следил за жеребятами на выпасе...
Слегка ерошил знойный терпкий ветер
Ковыль. Шуршание порождало мысли...

Спускался вечер, стлался над долиной -
Что слившись с небом, жаждала прохлады.
На  дубе пели свой мотив цикады,
Струился ящерицы след блестящей,
         бегущей мимо...

Он всё смотрел на жеребят резвящихся,
На спящих соплеменников-цыган.
Душою рвался прочь от настоящего
К далёким странам и к большим морям!

Пустынный берег видел он средь вод солёных,
Подводных рифов изгородь... утёсы,
Вздымающие грудь, они бесслёзно
Глядят на гибель барков обречённых..

А солнечно-оранжевые барки
Скользят по ярко-синий глади штиля...
Глубин морей непостижимы тайны!

Он на мгновение ощутил себя дельфином,

Влюблённым в жизнь,в бескрайние просторы,
Резвящимся в каком-нибудь заливе...
Но - жеребята. Надоевший табор. Скорбно
Вновь день прошел! И духу сиротливо!

Лаская струны старенькой гитары,
Он песни пел, снедаемый тоскою,
Забыв про быт, про жеребят и табор
О вожделенном, столь далёком - море!

Он потихоньку погрузился в полудрёму,
Его в действительность вернул сердитый окрик...
А он всем сердцем рвётся, юный отрок,
К морям и к путешествиям далёким!