Я чувствую радость и Деревья

***

Я чувствую радость, которая значит,
Что путь мой во всех направлениях начат,
Нейроны контачат: их сеть
Во мне разрастается – светом галактик,
И каждый из виду упущенный фактик
Век должен меж ними висеть!

Годами я связи незримые строю,
В уме нахожу Атлантиду и Трою
И заново их возвожу.
В сознании, – если пишу и читаю,
Когда вспоминаю себя и мечтаю, –
Экскурсии тайно вожу.

Как глаз телескопа, касаясь Плутона,
Так взгляд наш, касаясь сознанья Платона,
Не просто его оживит –
Продлит в человечестве и обессмертит,
Свое отношенье накрутит-навертит, –
Сверхразумом стал индивид.

Но тех, кто способны вот так сохраниться,
Откликнуться в каждом из нас, – единицы,
То отклик сильней, то слабей.
Пока мы не стерлись в виденьях потомков, –
В корзину еще не отправили, скомкав, –
Живем и плывем меж зыбей…

Зачем же я дом свой космический строил? –
Чтоб рухнул громадой и жизни мне стоил,
Чтоб свет в нем навеки погас
И чтоб напоследок ударило током?..
Лишь раз в этом мире – прекрасном, жестоком –
Достроишь, хоть строил не раз.

Но, сколько бы ни было верным решенье,
Постигнет в итоге твой мир разрушенье,
Твой опыт сотрется в момент.
Хоть мысль о себе как руине – тревожна,
Сама же идея мир строить – надежна,
И вечен ее инструмент!
 

и:


***

Деревья, которым три тысячи лет:
Остистые сосны, секвойи и тсуги,
Вы помните доисторический свет, –
А время росло, вид менялся округи,
И падали наземь, и плакали вслед
Горчайшей слезой всей семьей друг о друге.

Вы, жившие тысячу лет до Христа,
Впитали прохладную влагу тумана,
Что шла на вас с моря, свежа и густа,
Как пища богов, как небесная манна.
А ваши космические возраста
Тем невероятнее, что без обмана.

Вы мыслить способны, способны любить,
Растущие ввысь над болотной трясиной,
Вы будете плакать, порань вас, обидь,
И то, что зовется ольхой иль осиной,
Собою пожертвует, если срубить, –
Пойдет по реке, чтобы стать древесиной.

Я, тоже растущий в семейном кругу,
Корнями словарными в землю врастаю.
Весь мир опоясав сетями в мозгу,
Из леса словесного книгу верстаю...
Неужто те связи, что я берегу,
Со мной распадутся и в почве растают?

Мы вышли из леса – мы в лес и уйдем,
Сметенный пожаром, грозой, ураганом,
Иссушенный солнцем, побитый дождем,
Но ставший первейшим на свете органом, –
От каждого древа мы музыки ждем,
Как в храме, священной, что так дорога нам!

На кладбище тихом, за лесом густым,
Я в книгу, закрытую накрепко, лягу,
Лишь будет указано шрифтом простым,
Чей том, – на граните, что сменит бумагу.
Впитают страницы незримые дым,
Туманную влагу и слезную влагу...