Секретарь Флорентийского правительства 10

                Для кого вы ловите жаворонков? 10

               
 Николо Макиавелли один. Его слуга Людовико вносит на руках девушку, совсем юную соседку Макиавелли, которую, как выяснится , зовут Мариеттой.

         Н и к о л о (подбегает к ним). Боже мой! Что? что случилось с синьориной Барберой?!
         Л ю д о в и к о. Это не синьорина Барбера.
         Н и к о л о. Нет? (Всматривается.)  Действительно, не она. Но где ты нашел эту девочку?.. Какое трогательное создание! Мне кажется, я ее где-то видел.
         Л ю д о в и к о. Она частенько гуляет по берегу нашей реки Арно.
         Н и к о л о. Точно!.. Но как она попала к тебе? Что с ней?          
         Л ю д о в и к о (уложив девушку на диван). Это целая история, хозяин. Раньше она любила гулять, а теперь вот решила прокатиться в колясочке с лошадьми. Конечно, так веселее. Но править-то она еще не умеет. Вот и задела колесом угол нашего дома. Бедняжка выпала из коляски… Одним словом, виноваты родители. Свобода, доложу я вам, хозяин, должна иметь границы.
         Н и к о л о. Ты меня доконаешь своей мудростью... Кто она, ты знаешь?
         Л ю д о в и к о. И вы знаете. Даже лучше меня. Это дочь почтенных родителей.
         М а р и е т т а (открывает глаза и смотрит на Макиавелли). Я Мариетта Корсини. Мы живем с вами на одной улице. Я часто смотрю на вас из окна нашего дома... Вот вы идете медленно, опустив голову. Это  вы думаете о чем-то своем, серьезном. А вот вы несетесь, сметая всех на своем пути. Это вы спешите по важному делу и не замечаете никого на свете.
         Н и к о л о. Никогда бы не подумал, что мной может интересоваться такая девушка.
         М а р и е т т а. Мой папа говорит, что вы единственный серьезный молодой человек в нашем квартале.
         Н и к о л о. А мне он не говорит этого.
         М а р и е т т а. Вы мне не верите? Вот и синьор Людовико вам подтвердит.
         Н и к о л о. Вы сговорились с моим слугой?
         М а р и е т т а. Нет, что вы! Мы с Людовико только ловим жаворонков... Это так интересно – ловить жаворонков. Расставляешь силки, прячешься и посвистываешь в дудочку, приманивая птиц.
         Н и к о л о. А для чего вы ловите жаворонков?
         М а р и е т т а. Вы хотите сказать: для кого? (Краснеет.) Для вас. (Опускает глаза.)
         Н и к о л о. Для меня? Не могу поверить! Вы знаете, что я люблю жареные жаворонки?
         М а р и е т т а. Я вам верю, синьор Макиавелли. Мой папа запрещает мне знакомиться с молодыми людьми на улице. А я вот…
         Л ю д о в и к о. Нехорошо не слушаться папу. Тем более, что в данном случае вы не просто знакомитесь, а сидите в гостях у молодого человека… А это может для меня плохо кончится. Потому что хозяин непременно выгонит меня, если в доме появится молодая хозяйка.
         Н и к о л о (к Людовико). Я давно заметил, что ты мне уже не слуга. (К Мариетте.) Несчастный, наблюдая горестные последствия моих ошибок, сделался настоящим философом.
        Л ю д о в и к о. Хозяин, вы меня обижаете. Я просто весь выхожу из себя. (Выходит из комнаты.)
         Н и к о л о (вдогонку). Выходи, выходи! Вернешься, когда  остынешь.
         М а р и е т т а. Может быть, это плохо, что я здесь?

                М о л ч а н и е.

         Л ю д о в и к о (приоткрывает дверь). Хозяин, вы заставляете синьорину ждать.
         Н и к о л о (к Мариетте). Вам надо домой. Уже поздно. Идите домой…
         Л ю д о в и к о. Вот уж не ожидал я такого ответа от вас, хозяин. Сколько времени я потратил в нашей коляске, уча синьорину править! И что?.. Я вас не понимаю, хозяин!
         Н и к о л о. Она же еще девочка.

                Мариетта срывается с места.

         Н и к о л о. Я вас провожу!
         М а р и е т т а. Оставьте меня! ( Убегает, Никколо за ней.) 
         Л ю д о в и к о. Эх хозяин, хозяин! Как же вы несправедливы ко мне! Да если бы вы ко мне пригляделись, то давно бы заметили, что я не какой-то там философ, а большой политик и дипломат. Ведь колясочка эта неспроста перевернулась... А уж про синьорину Мариетту и говорить нечего. Это, доложу я вам, цветочек, который нам с вами упускать никак нельзя. Нет, зря вы меня обозвали философом, зря.

                К о н е ц  п е р в о й  ч а с т и

             П р о д о л ж е н и е  з а в т р а