Оргазм воздуха

Для служебного пользования


ОРГАЗМ  ВОЗДУХА

Высокоторжественная
О Д А
на полувековечение
Дмитрия ЗАМЯТИНА

Написял
Борис Родоман
при участии
Татьяны Герасименко,
отмеченном гарнитурой «Arial»
и красным шрифтом,
которые на «Стихи.ру» не воспроизводятся.

Букву "ять" и буквы с диакритическими знаками
"Стихи.ру" заменили  на ";". Вместо "ять" пишем "iь".

Навеяно 50-летием Д.Н. Замятина (30 января 2012)
и его книгой «В сердце воздуха» (2011).

Дело российских интеллигентов и интеллектуалов – это слова; слова как можно более пространные, непонятные и заумные.
Д.Н. Замятин. В сердце воздуха; – с. 82.

Я не знаю, кто сейчас в русской словесности делает что-то сопоставимое (и кто делал когда бы то ни было). Вполне возможно, что никто.
Ольга Балла о Дмитрии Замятине.

I
О Ты, который без улыбки
Заумных терминов батон
Крошит на образ Руси зыбкий!
Ментальных версий легион
Тобою  высосан из пальцев
У Чевенгура постояльцев,
У епифанских дев и жён.
Мотор уверенных традиций
Пакетом жёлтых инвестиций
В том Котловане заведён.

II
Метагеограф Ты известный,
Лицом юнец, а позой мэтр,
Твоим трудам давно уж тесно
На полке шириною в метр.
В позитивисеськой запарке
Зверели мы как в зоопарке
Постмодернистам на позор.
Ты вышел на простор Евразий
И вывел нас из грязи в князи,
Дал нам вселенский кругозор.

III
Чем Пушкин, прожил много дольше
Ты, Рыцарь  Образов Земных,
И  написал Ты вдвое  больше
Статей, стихов, эссе и книг.
Ландшафтам придавая смысъл,
Ты всех поэтов переписал,
Вещатель, но не говорун.
И, не давая воли смiьху,
Съ достопочтiьнiемъ мы чтiьху
Чiьрты и рiьзы Твоихъ рунъ.

IV
Творений Димы  окоёмы
Труды учёных прочих тьму
Перекрывают по объёму,
Как А. Маринина – Дюму.
Пространств ментальных летописец,
Неутомимый борзописец,
Слова не держишь Ты в узде.
Твой нарратив в любом районе
Желанный гость, как лингам в йони,
И Ты, как Игорь Сид, везде!

V
Ты разбудил ландшафта нежность,
Полив любовью каждый акр,
В его пахучую промежность
Ты вставил пылкий стимулякр.
Свой интерес литературный
Ты превратил в ландшафт культурный
И восседаешь как халиф.
Кудахчет весело твой птичник,
Муниципальный идентичник,
И брендит твой локальный миф.

VI
Ты гений ракурса известный,
Тобою выбран верный курс,
Ты нарратив банальный, пресный
В пьянящий превратил дискурс.
Как от Тебя студентки млеют,
Студенты от Тебя балдеют,
Неописюем Твой успех!
Но семьянином быть отличным
Тебе привычно и прилично
Без обывательских утех.

VII
Там, на высотах Теплостана,
Где ИМЭМО и ИНИОН,
Трудился гений неустанно,
Но там корпел  не только он –
Их  креативную  семейку,
Уж  не вместит одна скамейка,
Замятиных там  целый ряд.
Там всяк талантлив, не безумен,
Где  фронтирмен и фронтирвумен
Двух  фронтиркиндеров растят.

VIII
Ты как писатель поздно начал,
Совок в утробе переждя,
И в Переделкине писдачи
Ты не получишь от вождя.
Ты обречён творить в квартире,
Зависеть от бачка в сортире,
Чтоб не застряло в нём оно,
Но и среди болот донховских,
И рощ кудрявых тропарёвских
Ты будешь гений всё равно.

IX
То не безродный космы палит,
Над свечкой голову склоня,
Не патриот Россию хвалит,
Бумагу пеной рта слюня.
И не великий  евразиец,
Пассионарный   фантазиец,
Зовёт Москву в Каракорум –
То нас Замятин удивляет,
Поскольку мiру он являет
Постнеоевразийский ум.

X
Землепроход  имагосферы,
Абу Иван ибн Николай,
Тебя поют калориферы,
Ты наш Mikloukho & MacLay.
Ты среди нас как папуасов,
И среди ненцев как Пилясов,
Исследователь тайный жил,
Народ не знал, что ты при этом
Незаурядным был поэтом
И с эссеистами дружил.

XI
О, Славный Житель Теплостана!
Тебе не страшны ЖЭК и ДЭЗ,
Пока текут из Хорасана
Аб-э-Гергер и Аб-э-Дез.
Отвергнув Божий суд третейский,
Стоят с упорством манихейским
Кох-и-Шайтан и Кох-и-Нор.
Гиппопотам Месопотама,
Месопотам гиппопотама,
Деификат  равнин и гор.

XII
Да обойдут Тебя недуги!
Воспрянь, как в гимне род людской!
Будь в Азиопе  анти-Дугин,
В Европе  нео-Трубецкой.
Приблудный сын Ифу Туана,
Платоноподорогиану,
Какой не знал мир до неё,
Ты сотворил, стремясь всё выше,
И от Тебя уж едет крыша
С Памира (Бам-и-Дуниё).

XIII
Аз буки веди не напрасно,
Глагол добро есть ссущий  факт.
Живэте како люди ясно,
Иже мыслете артефакт.
Цветёт империя в овраге.
Нам  «Куры фра?» рычат варяги,
В ладье блуждая среди шхер,
А Ты, ни что же не сумняше,
Где мнози  бяху, там не бяше,
Рцышь слово твэрдо: «Ук, ферт, хер!»

XIV
Слов упоительных соитий,
Совокуплений на бегу,
Твоих в транскрипции открытий
Пройти я мимо не могу.
Бесстрашный ;o;nierz Byd;ostana, 
Ты пролагаешь неустанно
Путь из Варшавы в Марий-Эл.
Трепещут от Тебя Polacy,
Ты в хрестоматии зварьяцыл –
Ты им поставил букву «;».

XV
Ты – Цезарь в полосатой будке,
Не зря родился ты в ЗАТО.
Ты вонмешь, как  бурчит в желудке
Непредставимое Ничто.
Ты –Лев Толстой среди назёма,
Молочный атлас чернозёма
Иван Лимбах тебе издаст,
И ворох истин побуревших,
Ни что же с августа  не евших,
Массивным холодом обдаст.

XVI
О Ты, кто воздух потревожил,
В его хребет глагол вонзил,
На лоскуты ГО разл;жил
(А, может статься, разложил),
И, разделив сперва на части,
В пасьянсе на четыре масти,
Интерпретировал его,
Взяв в руки кисть, а не фломастер,
Всем доказав, что может Мастер
ЭГО, ИГО и ПВО.

XVII
Душа границ и бес предела
В Тебя вселились неспроста,
В сачок без дна и без предела
Ты ловишь гениев места.
В соку прокисшем мы варились,
Но лишь с Тобою  пробуддились,
Нас пробуддил Твой манифест.
Ты сам – великий гений места.
Для всех  ландшафт был лишь насестом,
С Тобой  для нас он – палимпсест.

XVIII
Ты локусов паллиативных
И переноса их стратег!
Ты фреймов констелляций дивных,
Застывших в матрицах навек,
И виртуального пространства,
И когнитивного  убранства
Интертрепатор и певец,
Стратег контекста и аванса,
Квазипостнеодекаданса
И пассеизма швец и жнец!

XIX
О Ты, кто не испортил воздух,
Вонзив глагол в его живот!
Прекрасно смазанный твой воз дух
Постмодернизма в даль везёт.
Молю как старый гот в кофейне:
Hlaif unsarana gif inteinan =
Даждь нам нассущный хлеб и квас.
И с Подорогой по дороге
Философические дроги
К бессмертию доставят нас.

XX
То не богиня Кали с графом
Дракулой кровь девиц пила.
То тушь Большого Kаллиграфа
На все шмуцтитулы легла.
Кисть вытирая тонкой бязью,
Ты вяжешь мир своею вязью,
Степей безмерный океан.
Зовёшь туда, где в пароксизме,
Не утонув в слоновой  клизме,
Совокупились  Инь и Ян.

XXI
Каллиграфически блестяще
Ты Дао почерка от(к)рыл:
И в будущем, и в настоящем
Летящим белым вдохновил.
О, лень струящегося шёлка,
Подвешенная, как иголка!
(Замятин, оцени момент:
Ведь у самой Герасименко
Татьяны, знойной как фламенко,
Ты заработал  комплимент).

XXII
Про почерк комариных лапок,
Ми Фу, драконовых когтей
Впервые слышим мы. Однако
Жить с этим, право, веселей.
А Велимир, чернил откушав,
Всем растравил стихами душу,
Шершавым звёздным языком,
И странное такое действо
Встаёт как чать-пифагорейство,
В неё ворвавшись вечерком.

XXIII
Весь плагиат ночного неба
Разоблачил Замятин Д.,
Заметив, где ни разу не был,
Провалы пармы – спермы дэ.
А насмотревшись странных снов,
Бессмертных яшмовых узоров,
Супрематизма как основ
Китайских сквозь пространство взоров,
Единство призрачной черты
Придумал Ты, один лишь Ты.

XXIV
И мякоть каменного неба
Разверзлась, образы включив.
Ландшафт доселе круглым не был,
Его Замятин округлил.
В сферическую перспективу
Поверил истово, ретиво,
Кружась, валялся на траве
Вослед за Водкиным-Петровым,
На страх пасущимся коровам,
В Хвалынске, волжском городке.

XXV
Ты Камасутры суть обгрейдил,
Снабдив Телесностью Фрактал,
Тем самым переплюнув Фрейда,
В ландшафте тело показал.
(Старик поднялся б, хмуря лобик,
Но крепко заколочен гробик).
Ты эротичностью снабдил
И субституры, и структуры,
В словесном вихре партитуры
Ты бес-Предел установил.

XXVI
Ты угадал тональность смело,
Контрапунктист и дирижёр.
Душа вдруг паки захотела
Хайвеев слыша стройный хор,
Соитий, смыслов, копуляций,
Движений и артикуляций;
И эротический Твой стон
Конечно, там прошёл по делу,
Волною, как оргазм по телу,
И результат – «Душа-и-Тело»
Сопровождает обертон.

XXVII
Намеднись идучи  по лужам
Средь городского толчея,
Ты был так волен обнаружить
Покой самого Бытия.
Тебе так мало было надо –
Даже не хлеба с мармеладом,
И не простого молока
(Всего, что Гитлер утром кушал),
Но лишь просранств надёжность  в душах –
Даже не неба облака.
 
XXVIII
Не иноходью, не галопом,
Не лёгким шагом, не трусцой,
Не полицейским хамским топом,
Не плавно, как Анита Цой –
Но твёрдым шагом остолопа
Ты от метро домой потопал,
Темнясь, как мерседес в пургу,
Доверенным у Михалкова
Презерватив не взявши новый,
Открыл в степи свою Ургу.

XXIX
Земли сакральные ложбины,
Её, пропахшей потом, выть,
Пупы, сосочки и вагины
Ты, как никто, съумел любить.
Сакральная шероховатость
И впукло-вогнутая святость
От страсти побуждают выть.
Болот и гор  сакрализатор,
Материков деификатор,
Ты новый шанс даёшь им быть.

XXX
Ни баобаб Мадагаскара,
Ни африканский бабуин
Не отвлекли Тебя от Кары,
От наших тундряных  равнин.
Туманный  не забыт Колгуев,
Из мокрой глины  остров фуев,
Где Тыко Вылка Варандей,
В тот год ужасный високосный
С ним ел  гусей курильщик злостный
И тыкал вилкой в лебедей.

XXXI
Ясак в острог, а мясо в вечность –
Понятный всем распределёж.
Гнетёт империи увечность,
Её степей сухой мандёж.
Ты – тёплых весь морей промашка,
Для влаговеев промокашка,
Но нам пора поотдыхать.
Устал наш  ум позитивисьтьський
Тебя оппозиционисьтьськи
Хвалить и пародиров;ть.

* * *
XXXII
Годами были геофаки
Для неудачников приют.
Кто быть хотел студентом паки,
Кого в другой вуз не возьмут.
В Физтех не взяли по анкете,
Не дали танцевать в балете,
Кто для мехмата слаб умом,
Кто с детства мнил себя  поэтом,
Таланта не явив при этом,
Теперь – географ-эконом.

XXXIII
В престижном МГУе  поступили
На непрестижный факультет, 
По интересам растащили,
Геоландшафт свели на нет
Геоморфолог-политолог,
Народолюбец-социолог,
Покинули высотный дом;
Заядлый театрал в культуру,
А графоман в литературу
Ушли, лишь получив диплом.

XXXIV
С писателями настоящи-
ми важно так знакомым быть,
Они  помогут в телеящик
Позор происхожденья смыть.
Из нашей кафедры застойной,
Упоминания достойны,
С Тобой лишь трое вышли в свет:
Гонтмахер на высокий пост и
Васильев Гоша, бард «Норд-Оста»,
И Нерлер, мандельштамовед.

XXXV
Где богадельни развалюху
Подпёр проржавевший кронштейн,
Тебе готовил оплеуху
Их доморощенный Эйнштейн.
Позитивизма-модернизма,
Физикализма-сциентизма
В Тебя вливали гнусный яд,
В трущ-ёбе той  Старомонетской,
Сходясь по пятницам  в мертвецкой,
Где  мессу чёрную творят.

XXXVI
О, как Ты был утягомотен 
Географической средой!
ОбосРАН ею до полотен
Профэкогеоимидж Твой.
Но сбросив прежние оковы,
Ты свой журнал заводишь новый
И с РАН не связанный никак,
Науки аурой овеян,
Belle lettr‘ом признан и взлелеян,
Ты  воздух  сердца гонишь в ВАК.

XXXVII
Мы все основы полагали
Чему-нибудь и как-нибудь.
Среди основополагалищ
Нашёл Ты свой особый путь.
Науки новой основатель,
Былых основ потрясователь,
Географ всё ещё в душе,
В культурологии прописан
И в доктора хиротонисан
Синклитом бывшей ВПШ.

XXXVIII
Как крахнул, миру урок преп;дав,
Великий наш URSS,
Без дел осталась тьма преподов
Истории КПСС.
Но Русь не за-бёшь реформой,
Она сменила только форму,
Под нею сохраняя суть: 
Все культурологами стали,
Кресты на грудь понадевали
И Божiй свiьтъ въ народъ несуть.

XXXIX
Но ты, наш Дима, не таковский,
Подобен не был ты овце.
Ты зрел, как будущий Тарковский,
В незнаменитом  Юрьевце.
С истматом вместе не марксисал,
По зову партии не писал,
В культуру сам пришёл извне;
Не с теми влез, кто понаехал,
Но под аплодисменты въехал
На бело-вороном коне.

XL
Ты прожил дольше, чем Булгаков,
Блок, Хлебников и Мандельштам.
Ни с кем из них не одинаков,
Ты ловко вывел чистый штамм
Географов гуманитарных,
Они в масштабах планетарных
На миллионы джасысын
Готовы заселить собою,
Как пятна от клопов обои,
И Митин – твой духовный сын.

XLI
В шкафах, столах макулатура
Лежит, валяется, стоит.
Бюджетникам нужна культура,
Чтоб выжили они как вид.
Контейнер Твой гуманитарный
Собрал культуры мусор тарный
Для псевдомонографий вал, 
И центр твой междисциплинарный
И коллектив пассионарный,
Всего пространства центром стал.

XLII
Ты высоко взлетел над нами,
Твой ЦГИП звучит уже как ЦУП,
Директор Ты в большой программе,
Зрит это каждый, кто не туп.
Се вижу умными очами:
Корабль космический пред нами,
Земли он скоро будет вне.
В сём корабле готово место
Для тех, кем может гений места
Ловиться даже на Луне.

XLIII
Как остров океана Тетис
В Аральской луже сохранён,
Спасёшься, с форсмажором встретясь,
Если не будешь отстранён.
Телегу катит министерство,
Чиновникам не чуждо зверство,
Но Ты построил свой ковчег.
В гуманитарный бестиарий
Возьмёшь с собой три пары тварей,
Всплывёшь и свой продолжишь бег.

XLIV
Ты Академии пространства
Фундатор будь и президент.
И сколько по миру не странствуй,
Такой не встретишь прецедент.
Ты в кресле ректора воссядешь,
Поточных лекций курс наладишь,
Как Зорин станешь толстым Ты.
Ты был и Ты еси писатель,
А будешь только подписатель,
Ах! это ли Твои мечты?!

XLV
Как Ты банальную реальность
Прозрев, презрел! презрев, прозрел!
Я жизни бренной виртуальность
Благодаря Тебе узрел.
Ah, quid sum miser tunc dicturus
Et quem patronum rogaturus,
Когда разгонят институт?
Егда Замятин не venturus
И нас уже  не discursurus,
К ядрёной фене сгинем тут.   

XLVI
Но чаша страха миновала,
Сменилась чашами с вином,
И года Нового начало
Отметили мы всемером.
Наш ЦГИП пока как перспективен,
И каждый член в нём креативен,
Нам пузо пучит новый ямб,
И покорителю Рифея,
Замятину как корифею
Возобновляем дифирамб.

* * *
XLVII
О, леопард Трансоксианы,
Хвостом задевший  Тадж-Махал!
Индийским лучником нирваны
Ты млел  под сенью опахал.
Ты был эмиром на дарбаре,
Полёт безумной киновари
Воспламенил  Твою Хуррем.
Жирафы, львы и обезьянки
И одалиски-лесбиянки –
Вот Твой зверинец и гарем.

XLVIII
То не великий Калидаса
Сюжетов драм узоры ткёт.
То не Кирилл вокруг Кайласа
В толпе паломников ползёт.
Под дудку Иры  наш  Димуля,
Не убоявшись джихвамулий,
И упадхманий, и  висарг,
Как кобра пляшет и трепещет,
И весь самодовольно  блещет,
Как кадиллак на Сансад Марг.

IL
Панэротические сутры
Переполняют Твой ашрам
И горельефом Камасутры
Ты опоясан словно храм.
Найду комплект кальсон не рваных
И погружуся я в нирвану,
Как Будда лёжа на боку,
На мягком коврике из пены.
Ты ясен, как коаны дзэна,
За всё Тебе merci beaucoup.

L
Меж Дхаулагири и Нилгири
Где Мачхапучхре рыбий хвост,
И ноги тяжелы как гири,
И спя не выпрямишься в рост,
Царишь ты, как  король Выпендра,
Махендра Бир Бикрам Бирендра.
К сакральным гениев местам,
К литературным Гималаям
Тебя мчит тройка удалая –
Андрей, Василий и Рустам.

P.S.
1
«Загадочно всё и таинственно
И в стиле какой-то традиции:
Ведь чтение Димы Замятина
Само по себе экспедиция»
(Андрей)

2
«Он ракурса гений. Действительность
От взгляда его изменяется;
Реальность, такая банальная,
В прозрение вдруг превращается»
(Василий)

3
«Адепт он большой и решительный,
Эссе и науке приверженный,
Закованный в стиль удивительный
И с почерком самоотверженным»
(Рустам)

Статистика. Строк всего 663, в том числе стихотворных 513, из них Б.Б. Родоман написал 429 (87,2%), Т.И .Герасименко 84 (12,8%). Знаков с пробелами 14,3 тыс.; авторских листов 0,4.

31 января 2012 –  1 января 2013.  Москва – Оренбург – Москва

Адаптировано и опубликовано на  «Стихи.ру» 24 марта 2017 г.