Я вздрогнул от таких признаний, отрывок

ОТРЫВОК ИЗ ПОЭМЫ "МОСКВА, Я ДУМАЛ О ТЕБЕ!"



Я вздрогнул от таких признаний,
И душу холодом обдало,
И стало мне не по себе:
«Ну, вот и всё, мой друг, случилось,
Что, видно, скоро перестану
Стихи под сердцем измышлять...»
Тут загрустил – как это больно! –
И пятерых друзей казнённых
Я вспомнил с трепетной душой,
Коль слёзы брызнули в груди,
И подошёл к столу поспешно,
Желая дерзость наказать.
Тут Николай за мной смутился,
Во мне растерянность увидев,
И успокоить поспешил:
«Ну, будет, будет, хватит дуться...
Прошу, оставьте, сударь, шпагу
(Лежали шпаги на столе)
Ведь я обмолвился случайно...
Атанде, друг! Прошу вниманья,
Когда не стоит горевать! -
Так Николай – какой мальчишка! –
Передо мной во всю старался
Свою амбицию унять. –
Явился к нам Аэролит
В твоём лице, суровый Пушкин,
Огнём ворвался в нашу жизнь –
Перевернул все наши догмы,
Нарушил строй былых традиций
Своим невиданным письмом.
Ты пишешь смело и красиво,
И, чаще, метко, без опаски,
Где управляет ум пером.
Пора тебе за дело взяться,
Чтоб прекратить броженье духа
И вечера своих Афин.
Уверен я, ты скажешь слово –
Оно здесь каждого коснётся, -
Ещё напишешь уйму книг!»
Он по плечу меня похлопал,
Найти стараясь примиренья,
Я ж не противился тому.
Но от плеча всё ж руку отнял –
«Прошу, мой друг, не надо это!?» -
Взглянув в сердитые глаза.
Хоть царь спокойным оставался,
Но каждый понял в одночасье,
Что дружба кончилась уже...
Конечно, было в этом нечто,
Как будто небо постаралось
И для него, и для меня.
Он на меня взглянул прохладно –
Далеко-о, до Воронцова! –
И по-простому мне... зевнул...
«Позвольте, сударь, мне вернуться
К рассказу, что сейчас прервался,
То потеряю нить свою?
Так вот, три месяца минуло
И наш Ламздорф уже примерил
Свой новый генеральский чин –
Чин генерала-лейтенанта,
Затем пошёл руководить,
Когда Кутузов пост оставил,
Известным корпусом кадетов,
Что нам сыграло злую роль.
Лишь год прошёл, как был уволен
Тогда Ламздорф в бессрочный отпуск,
Но вскоре Павел объявил,
Что генерал был удостоен
Высокой чести стать партнёром
По становленью сыновей –
Он призван к строгому надзору
За воспитанием двух младших
Великих царственных князей,
Меня и братца Михаила,
Но мне сдаётся, нас вручили
На те страданья и мученья,
Что испытали мы потом,
Чтоб развязать отцовы руки,
Ему лишь жизни не хватило,
Чтоб всё в делах осуществить...
Итак, как понял ты, мой Пушкин,
Вернее, наш поэт эпохи…» –
«Лишь время тут рассудит нас… –
Царю заметил откровенно,
И Николай в сердцах опешил,
А я закончил мысль свою: –
Не всё на свете мы решаем,
И если царь стоит над нами,
То над царём есть высший суд…»
«Ты мне грозишь, поэт курчавый?
Мальчишка!..
                Право, не сдержался –
Прости, ты прав, над нами – Бог!»
Минуту он стоял взволнован,
Свои глаза закрыв рукою,
О чём-то молча горевал.
«Я сам ещё совсем мальчишка,
Но только властью наделённый –
Немногим старше я тебя...» –
(«Три года только разделяют –
Причин не вижу для раздора…» –
Себе под нос он бормотал.)
Тут по плечу похлопал снова,
Желая встретиться глазами,
И снова руку протянул.
Рука осталась сиротливой,
А я остался непреклонным:
Передо мной стоял палач!


Андрей Сметанкин,
Душанбе, Таджикистан,
23-24. 03. 2017