Пейзаж окрест окутался дождем

Пейзаж окрест окутался дождем,
Ты за столом сидел безмолвно, безучастно,
На черных зонтиках капель отсчитывала ритм...
И тонкою струйкою часы струились безвозвратно.

Высoко над людьми, над их пустым весельем,
их глупой трепотней под струйки самосада
Носился гулкий ветр, разбрасывая пригоршнями
отлитые кусочки забористого града.

С одышкой сиплою слегка качнулся поезд, тебя доставивший
из суетных чужбин,
А там, за километр, обрушившийся шквал вмиг разметал лодчонки,
Засыпав хаты все окрест осколками градин.

Забрызгало дождем приземистый газгольдер
и грузовую фуру, и тонко-вязаную, призрачную шаль,
Приятель где-то там... К нему ты возвратишься,
Уйдя в продутую студеным ветром даль.

Продул он каждый угол морозным отчужденьем
И гулом пустоты, что жилы растравляет,
Тот гул, все нарастая,
Взрывается вдруг воплем
                прозренья:
"Ни близости, ни дружбы здесь больше не бывает".








Бывало некогда,
что ты
обращался
 к чужим, посторонним лицам.
Ныне они в далеких отсюда местах,
меряют совсем иные межи.
Мельница вхолостую перемалывает воздух,
Размахивая руками широко, вольно.
Вздыбившаяся волна скрывает в глубокой тьме
вставшую отвесно скалу и покрытое крупной галькой дно.

В водорослях озера встречаешь всепонимающее молчанье
немых рыб,
Затем незаметно проскальзывающее неведомо куда дальше.
Вода на своей поверхности
отражает горы и леса,
Спящие под бормотанье ворона,
пролетевшего мимо и скрывшегося в темно-зеленой чаще.

Медное дерево вдруг, словно молния, осветило всю землю,
я вышел в дождь, чтобы омыть им губы,
запекшееся устье гулкой своей пустоты.
Однажды ты сказал: "Мы немы, мы немы, мы немы".
Так послушай тогда пару минут
Песнь моей немоты.