Сто тысяч лет стоит земная твердь...

Сто тысяч лет стоит земная твердь,
И я в неё, как струганная жердь,
Воткнут по горло, тоже сотни лет.
Истлел мундир и сорван эполет.

Оторван эполет, истлел мундир,
Давно сбежал наёмный командир.
Лишь я душой торчу в былых ампирах,
Картошку ем печённую в мундирах.

В мундирах испечённую картошку
Жую, смотря на лунную дорожку,
Хотя передо мной песок, не море,
С собою в перманентном вечно споре.

С собою в споре вечно перманентном,
Одной ногой стою на одре смертном,
Скрывая  от изменчивого мира,
Однажды сотворённого кумира.

Кумира, сотворенного однажды,
В один поток войти пытаясь дважды,
Спасти хочу свою идею-фикс,
Но это не река, а вечный Стикс.

То вечный Стикс, а вовсе не река,
Хотя и моет руку верная рука.
В него войдя, живым нельзя вернуться,
Лишь в бесконечность камнем окунуться.

Да, окунуться камнем в бесконечность,
Так и меня, как жердь воткнули в вечность,
И я торчу в ней сотни долгих лет,
Истлел мундир и сорван эполет.

Оторван эполет, истлел мундир,
Разрушился мной выдуманный мир.