В защиту Сальери

Эпиграф.

Эти слёзы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсёк
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слёзы...
Не замечай их. Продолжай, спеши
Ещё наполнить звуками мне душу...
(трагедия «Моцарт и Сальери», А.С.Пушкин)




Винить убитого в души его пороке,
Который в прошлом классики прозвел потери.
А может, Моцартом в самОм истоке
Отравлен был убийца наш Сальери?

Быть может, очарован красотою,
Боясь за смерти облик превосходный,
Чью снисходительность обычно ждем другую,
Приход чьей более для нас прискорбный...
Он не хотел, чтоб от красот кончины ждали,
От их всегда манящего причала,
И чтоб душой из тела улетали
От звуков музыки, от звуков идеала.

Такой считал он Моцарта творенья,
Который с смехом относился к нотным строкам,
За ним бежали часто озаренья,
От жизни тот не мучился урокам.
И, как писал нам классики волшебник,
Поэмы гений, маг стихосложений,
Наш Моцарт музыки не брал учебник
И не терпел в ней частых поражений.
Он был безумцем, к богу приближенным,
И в будущем своем для нас бессмертен,
Стал от доверия Сальери пораженным.
А может случай был не так очерчен?

Вдруг Моцарт то творил, что, сам не зная,
Мог в будущем такое нам оставить,
Что музыка была бы в столь иная,
Что, слушая, тела б пришлось оставить?
Вдруг, наделен от бога мощной силой,
Створил бы грех, убив чрез время многих,
Довел бы до безумья, до могилы,
И ждали б нас давно на небе боги?
Вдруг правда не смогли бы мы в сознаньи
Принять тот идеал, что дал бы Моцарт,
И от мелодий было б истязанье,
С которым ум не в силах побороться?
Тогда, знакомый всем как гения убийца,
Сальери вовсе был не дьявола слугою,
А даже тем, кому теперь молиться
Должны в декабрь пятого зимою.
Ведь друга своего для нас спасенья
Стравил он ядом, отчего потом в страданьях,
Своей уж смерти жаждал с нетерпеньем
И жил во внутренних самотерзаньях.

Убил он друга и скончался от безумья.
И мысли спутались. Отравлен первый он.
Отравлен музыкой и жизнь нам обязуя,
Подсыпал яд, впредь нами осужден.

Винить убитого в души его пороке,
Который в музыке для нас прозвел потери.
Не думал ль ты, что Моцартом в истоке
Отравлен был спаситель наш Сальери?