Домой

Здравствуй мама, здоро́во папа,
сестрица привет, хэллоу тётя Валя!

Снимаю пред вашим терпением шляпу,
хотя полагаю, что вы не скучали,
всю зиму, что мы не виделись с вами;
уже подсыхает весенняя слякоть,
теперь сам скучаю, чуть хочется плакать –
не стану, а лучше скажу стихами.

Я жизнью здоров и здоровьем доволен.
Мне жалко, конечно, что Дитер болен –
хоть и паршивый певец он вообще-то,
мне хочется, чтобы в жизни этой
был всяческий Дитер здоров!
Чтоб пастухи погоняли коров,
светило солнце, крутились планеты,
чтобы писали стихи поэты...

Ну, будет вступлений, давайте по делу.
Дела хорошо, кроме всяких забот:
то снова трусы наизнанку надену,
то переполнен, то пуст мой живот,
раз слишком много, раз мало денег,
то в ванной опять не работает душ...
Во сне мне недавно привиделся Ленин,
позавчера же приснился Джордж Буш;
с друзьями ходил искупаться в бассейн
и повстречал там Саддама Хусейна;
а в парке на лавочке пел баллады
не кто иной, как Оссама бин Ладен.

Политика – это заразная штука!
Не знаешь, кто прав, а кто виноват,
и хоть изучаю её как науку,
она суть игра: «Вам, сэр, шах-мат!
Отдавайте пиджак, а то дам в пятак
и завтра буду бомбить Ирак!»
Елисейский дворец и берлинский рейхстаг
опять не согласны, но это пустяк...

Да бог с ними! Каждый цену заплатит
за то, что он в жизни своей натворил,
не нефтью, не се́ребром-златом, не платиной –
за кровь, что как пиво из бочки он пил,
расплатится каждый Скуратов Малюта
своей же продажной души валютой.
Ох, дорого встанет ей курс обменный!
И дьявол возьмет её непременно
к себе на экскурсию в знойный ад –
чёрт знает, кто прав, а кто виноват!

Но и об этом я думать не стану;
я помню, что говорил мне мой дед –
а лучше сказать бы, твердил беспрестанно:
«Ты больше молчи и учись, студент!»

Что ж, я и учусь. Могу как стараюсь...
Не сплю по ночам, сочиняя куплет.
Премило профессору улыбаясь,
самый счастливый тяну билет:
на поезд до станции N в семь-ноль-пять,
где ждёт меня на вокзале опять
одна знакомая в новых шмотках –
в новых ботиночках и колготках.
И счастья полны наизнанку трусы...
Я страстен томленьем-сердцебиеньем,
на пару минут забываю часы!
И снова слагаю стихотворенья.

Вот так и живу. Пью баварское пиво,
считаю «айнс-цвай», словом «шайсэ» ругаюсь,
ем бутерброт, одеваюсь красиво,
и – важно так – «хер Гацков» называюсь...
Мне помогает волшебное слово «сим-сим»,
в кармане ношу батарейку «Варта»,
скоро приеду. С любовью,
                Максим.

Регенсбург, двадцать первое марта.


-------
Читайте другие письма в стихах на моей авторской странице в соответствующей рубрике!