Власть тьмы

Когда Иван Сергеевич Тургенев уже заканчивал свой путь, а Лев Николаевич Толстой его начинал, в одном из писем, которые писатели предпочитали для общения в самой невозможности соединения артериальных и венозных сосудов, Тургенев предложил Толстому ознакомится с глубиной чувства через произведения Шекспира. Уже на склоне вечного дня, когда сам свет освещает второю половину знания на один и тот же образ, в полном круге знания, взгляд Толстого никак не поменялся на авторитет Шекспира. Должно быть гора его английского предшественника всё же оказалось выше пройденного пути знания в Л.Н. Толстом, застрявшем в паре: ученик-учитель. То, что путь Толстого не был завершён, говорит его побег из дома перед смертью. Целое знание ничего не ищет и никуда не идёт, оставаясь здесь. Со статьёй Л.Н. Толстого можно ознакомиться здесь: http://rvb.ru/tolstoy/01text/vol_15/01text/0332.htm" О Шекспире и о драме.

А дальше - просто лирика. ) В качестве иллюстрации вставлен фрагмент рисунка 15-летней принцессы Алисы Великобританской "Король Лир и Корделия". 26 августа 1858 г.

"Власть тьмы" - драма Л.Н.Толстого

Вновь тени прошлого встают
на путь дырой в кусочке сыра,
и целый свет они убьют,
закрыв авторитет Шекспира.
Так было скучно с ним идти,
но на ходу жуя сырое,
ты согреваешься теплом,
в котором догорает Троя.

Шекспиру Лев Толстой читал
страницы, обрамляя в пепел,
но их понёс через века
проходом в склепе свежий ветер.
Вот прах лежит у новых ног,
повержена немая глыба,
и в пустоту без плавника
учителем уходит рыба.

Добро и зло зажав меж ног,
хвост воздвигал себе барьеры
и строил узкие ходы
какой-то очень стиранной верой.
"Власть тьмы" идёт на божий суд,
всё повторяется при свечке,
и скука холодом парит,
и ждут заклания овечки.

Но Лир?! Поэзия любви,
Причина всех путей-страданий,
Где разделение молчит
От всех других умо-признаний,
молчит под пыткою отца -
в политику направить речи
и ради красного словца
предать признанья человечьи...

Не в этом ль Библии сюжет
и сказы многих откровений?
Они не учат ничему
идущих следом поколений.
Они не учат, а молчат,
как отдалённая эпоха,
и только в сердце закричат,
когда вдруг станет очень плохо,

когда нет веры ничему,
в потопе слова нет опоры,
когда политика чумой
ум заразит: "Все люди - воры!",
когда, в смирении моля,
ты ищешь мир единства выше,
тогда откроется стезя,
где всё умолкнет, станет тише.

В едином голосе любви
уснут тревоги и печали,
единой музыкой любви
творились образы в начале.
Тела одеждами скользят
одним течением волненья,
и непрерывен этот день
у бесконечного движенья.