Между 1-ым и 2-ым томами Избранного Александра Руд

1.

Мой младший брат по крови из чернильниц
То Тютчева, то Блока, то Рембо,
Ты – как завхоз аттических хранилищ –
То золото даришь, то серебро
В строках
Латунно-пулеметной ленты,
Чьим перекрестьем
Я насквозь пробит,
Закутаюсь в твой лермонтовский ментик,
Как Пушкин
На твоей Тверской –
В гранит.

2.

Взяв на плечи строку
То бумажную, то электронную,
Мы построим избу под увалом на восемь венцов,
Где щедроты печи
Наградят то теплом, то чайком, то истомой
После черной горбушки
Со смальцем чесночных зубцов.
Не избушка в тайге,
А простой поэтический ларчик,
Где друзья по трудам –
Ветераны баталий лесных.
Ты вдруг спросишь:
"Ты счастлив, нагруженный возрастом старче,
И не слишком ли тяжек
Чугунный, как памятник, стих?"
Ничего не отвечу,
Но тьму пропитаю сияньем
Равновесья,
Которое ныне и присно во веки веков:
Между мной и тобой
Нет ни времени, ни расстоянья,
Ни плывущих
По Второй Серебрянке черновиков.
А избушка…
Она –
Плоть от плоти кедрово-еловой –
Скит монашеский,
Схрон
И для бедной поэмы приют.
Жить на честном на слове –
Любить это честное слово,
Проклиная и славя
Великий невидимый труд.
В бочажке не вода
Гладит глотку веселой прохладой,
Не звезда, словно лазер,
Нас ранит беспечным лучом…
Петр Святой
Открывает калитку меж раем и адом
Серебрянской отмычкой –
Уральским Кастальским ключом.

15.12.2016