очередной эпизод

Мне всегда не нравился железнодорожный перрон и все что связано с поездами. Особенно зимой, когда бледный синий свет заливает засыпанные грязным снегом платформы, гудки поездов заглушают неразборчивое бормотание динамиков громкоговорителей… А ещё въедливый специфический запах железной дороги, который витает в воздухе повсеместно, на самом вокзале, в вагонах, и повсюду в округе… Я сижу на корточках, прислонившись к бревенчатой стене заброшенного строения непонятного предназначения, рядом лениво живет своей жизнью железная дорога, и небольшой городок. Левее сидит Костя, стокилограммовый рецидивист, сидевший за разбойное нападение, освободившийся год назад. Нас трое, но третий - водила, он без оружия и в деле не участвует, он ждёт в машине. Хотя у меня тоже нет огнестрельного оружия, только короткая бита, засунутая в рукав. Мимо домика, от путей змеится тропинка, пролегая буквально в двух шагах от зияющего выбитыми рамами дома, в котором сидим мы, ожидая наркокурьера. По информации от одного из наркоманов, по этой тропинке регулярно возвращается после продажи наркоты курьер. Обычно это совсем молодая девушка-цыганка. Но идти ей недалеко, буквально метров 300-400 до самого настоящего цыганского наркопритона. Естественно, все соседи осведомлены, что в доме несколько людей с оружием, все двери и окна усилены металлическими листами изнутри, и снаружи, потому никто особо не выступает и не вызывает правохрЕнителей почём зря. И по слухам, однажды при облаве, охрана притона отстреливались из пулемета. Скорее всего врут, но проверять не особо хочется. Тем более мы ждем уже больше двух часов, и никого, подходящего на роль курьера, мимо не проходит. Вообще никого не приходит, только шумит у ларька возле вокзала толпа пьяной молодежи. Сидеть неудобно, и я следую примеру напарника, вытягивая ноги, и приседая на мерзлую землю, т.к. пол давно обвалился и сгнил.
От безделья в голову приходят разные посторонние мысли, начинаю вспоминать, как мы собирались на это дело. Всё задумал человек по кличке Ленин. Говорят, кличка по делу. Не революционер, просто похож. Подозреваю просто с бородкой и лысый. Он недавно освободился, и откуда-то знал, в какой день у курьера будет приличная сумма. Точнее не сумма, а доза порошка. В нашем случае не доза, а килограмм. Первый вопрос, который я задал – куда вы денете килограмм порошка? Грамм стоил около 1,5 тысячи, по тем временам, дальше умножайте сами. Я могу ошибаться, т.к. сам не ширялся никогда. Никого не заботило, куда деть порошок, при упоминании килограмма «белого», включался калькулятор барыги: перемножал дозы, граммы и килограммы в деноминируемую валюту, в глазах у всех были доллары, как в мультфильме про скруджа макдака. Единственное что волновало и пугало - пистолет макарова, с которым Ленин не расставался никогда. От доли с продажи я отказался ещё на этапе переговоров, уговорили просто потому, что молодой был и глупый. Когда мне расписали всю делюгу, я задал ещё один вопрос, после которого все вообще решили отказаться от затеи: Ленин предлагал после дела, отъехать в лесок, и разделить поровну все что взяли. Возможно я очкун и параноик, но в ночном лесу, делить килограмм белого, когда на заднем сиденье сидит Ленин со стволом, а у остальных ракетница, переделанная под ружейный патрон и бита -  предприятие с заранее печальным результатом. Тогда решили переиграть, придумали гениальный план! Посадить меня рядом с Лениным на заднее сиденье. Якобы моя сорванная башня и умение вырубить с одного удара гарантирует прилежное поведение Ленина, и стопроцентно честную сделку. Святая простота…
Против их доводов я привел простую логику – в макарове 8 патронов, на заднем сиденье размахнуться неудобно, если только бить с локтя, или головой. За это время Ленин нафарширует не только меня, но и всех нас свинцом, мама не горюй. «Раньше ты был смелее…» - единственный довод, который перевесил логику. Погнали, хули, с поднятым забралом на вентилятор с говном.
Когда приехали знакомиться с Лениным, все было как-то неудачно. И дверь он не открыл. И трубку мобильного не взял. Занят наверное, подумал я. Возможно революцию замышляет, и мы явно не вписываемся в разработанный план. Я горю и негодую, с ноги и с обеих рук дубасю в двери. Но Ленин, железный мужик, недаром вождь революции – дверь не открыл. Итог – решили ехать без него, благо все расклады есть.
Костя пинает по ноге, соберись! Наконец-то дождались, идет курьер. Хотя какой там идёт. Бежит, ***рит во всю ивановскую, аж пыль, то есть снег, из-под копыт. Наверное, надо перехватывать в самом узком месте, в проходе между домом и забором, но именно это место человек пролетает пока мы телимся. Я выскакиваю в проем окна, придерживая биту в рукаве, чтоб не выпала, и с ходу набираю темп, отставая метров на десять-пятнадцать от смутно различимого пятна в темноте. Оглядываюсь, Костя замешкался впотьмах, надо делать самому, ускориться мешает нечищенная от снега тропинка под ногами. Но бежать легко, через метров 50 догоняю бедолагу, это девушка, в дубленке и длинном платье до пят. Она, не оборачиваясь, кричит, умоляет не трогать. А я и не делаю ничего, просто бегу, периодически оглядываясь, где там напарник. А его нет, отстал…Отстаю и я, запал пропал, а попадать под пулю не хочется. Цыганка добегает до ворот, заполошно долбится всем телом, слышны тревожные возгласы на незнакомом языке, мгновенно в воротах появляется темный провал, в котором исчезает курьер. Через секунд 40 вылетает Костя с ракетницей наперевес, в облаке снега, хватаю его за шкирдос, кричу, валим нахуй!!!
Обостренному от страха и адреналина слуху слышится скрип распахиваемых рассохшихся оконных ставней, тревожные мужские гортанные крики, и отвечающие звонкие женские… воображение подсказывает: вот-вот откроют огонь, как в кино, про чапаева из пулемётной тачанки «максим». Тьфу бля, что за бред лезет в отмороженные мозги! Мешает бита, не замечая того, бегу по колено в сугробе мимо тропинки, в голове крутится шальная мысль - лишь бы не слетели ботинки, спотыкаюсь в итоге, зарываюсь на всем ходу с открытым ртом в сугроб, снег сбивает дыхание, обжигает глотку, да что ж за нахуй! Костя бешеным носорогом пролетает прямо по мне, выкидывая меня ненароком на тропу. На перрон выходим спокойно, отряхнувшись от снега. Толпа возле ларька все так же шумит, нам нужно пройти через них, их явно больше десяти, парни лет по 20, пьяные агрессивные, расходиться и пропускать не собираются, других путей у нас нет, Костя останавливается, пропуская вперед, я иду на ходу доставая биту, распаляя сам себя…
- Э, сюда иди! – кто-то не разглядел видимо биту…
Я продолжаю идти молча прямо на них, первый не выдерживает, отступает на шаг, я резко стартую с места, занося биту для удара, первый падает на спину, остальные махом прыгают по сугробам и скрываются во мраке аки ниндзя, упавший, выставив руки перед собой смешно пятится на жопе по перрону. Он не мешает, проходим мимо, как-будто так и надо. Подлетает красная девятка, обдавая облаком снежного крошева, открывается пассажирская дверь, оттуда крик:
- Быстрее падлы!!
Мы как бы не против, сноровисто дёргаем ручки, чуть не оторвав с мясом от усердия несчастные двери. На панели лежит рация, в ней шипит-свистит милицейская волна, нихуя не слышно.
  - За нами погоня, хули телитесь, взяли белый!?!
Костя лихорадочно хлопает себя по бокам, с бешеными глазами. Я очухиваюсь и оттолкнувшись от панели, прыгаю рыбкой назад -  ещё ****ёт из ракетницы в затылок от досады.
За нами быстро приближающийся свет дальних фар.
- Кто это!
- Не важно, гони нахуй!!!
- Погоди, то не менты, раздолбанная шестерка какая-то. – это водила разглядел преследователей.
- Это те, с перрона!
- Тормози, щас я их шугну! – с удивлением узнаю свой голос. Прижимаемся к обочине, шестерка, отчаянно моргая дальним, тормозит вслед за нами, в паре метров. Никто не выходит. Я подбираю биту с пола, приоткрываю дверь:
- Серега шмальни в лобовуху, я слева побегу на них.
Вылетаю бешеной ракетой, но не успеваю, шестерка сдает задним ходом, с визгом резины, я продолжаю бежать в надежде зацепить по капоту, в голове бьется мысль – интересно если выстрелят, куда попадут? Да и Серега не стреляет сзади, почему-то…