два течения

поджигает меня - невозможно же вынести
как сухую траву, как пожар в степи
до неистовства
ни спастись
ни уйти
ни остаться
он описывает мне вкратце
вдумчиво объясняет
песком засыпает
и заземляет
на деле же - только сильнее воспламеняет
и я так рада гореть
поджигаться

кому лучше знать об огне, как не мягкой воде?
потоки журчат по рукам,
обволакивают как путы
в ней пропадаешь
и обнаруживаешь себя нигде
как в период, когда ты был ещё в животе
у мамы и не было ничего,
кроме ровного стука.

у воды вот такая власть -
мягкая, томная, беспристрастная,
очень женская. она может красть
кого нравится, и окрашиваться в кроваво-красный,
у воды бездонная пасть.

мы ведь оба такие, водные существа,
в нас заложено где-то умение сочетаться,
сливаться в один поток
как в изначальную форму.
мы с тобой одного родства,
но больше напоминаем два стенка на стенку шторма,
сошедшихся в битве пенных пласта.

может, поэтому так и цепляет меня багром
за волну, и тащит в глубины.
его не сразить опасностью,
у него внутри ведь такие же рифы,
затонувшие корабли,
сундуки с потерянным золотом и серебром,
у него знакомые жабры и плавники спинные.

и когда шторм стихает, мы просыпаемся на песчаном дне,
ребристом от волн, щекочущем пятки,
течения сходятся воедино, будто бы давшие взятку
взамен покоя на пару дней,
сливаются в сущность, уравновешенную вполне.
покоимся, растворённые без остатка,
и солнечный свет сквозь толщу воды.
на поверхности лодка, и кто-то смеётся в ней.

...готовимся, чтобы вновь отделиться,
напротив друг друга стать, но не терять из вида,
пугливо исчезнет лодка,
в другую сторону развернув компАс.
мы будем и завихряться, и биться,
спорить, чей из оттенков приятней для глаз,
чьё теченье опаснее в сотни раз,
пытаться друг друга подмять, переделать,
заставить сдаться без всех прикрас
и насмерть стоять,
уткнувшись лбами друг другу в границы.