Север, Архангельск, Белое море

СТЕПАН ПИСАХОВ

                Степан Григорьевич Писахов (13 (25) октября 1879,
                Архангельск — 3 мая 1960, Архангельск) — русский
                художник, писатель, этнограф, сказочник,
                преподаватель живописи.


На картинах, что пишет он –
Дикий Север, ветрам распахнут.
Бесконечно в него влюблён
Живописец Степан Писахов.

Пишет кистью снега и лёд,
А при встречах всё точит лясы:
Сказки, как туеса, плетёт
Из метелей-вьюг свистоплясок.

На Поморской он всем знаком –
Старец в шляпе широкополой,
 С бородой седой, с посошком... 
А ведь он сравнительно молод!
               
Так одет он не для затей –
Сей наряд лишь скрывает бедность.
Тешит добрый колдун детей
Сказкой, выдуманной намедни.

...В тусклых отсветах фонарей
Он домой спешит в сутемёнках,
Чтобы там улететь поскорей
В мир фантазий своих неуёмных,

Чтобы по небу мчаться в санях,
Обгоняя сияний стаю...
И морожены песни звенят,
По весне в небеса взлетая...

Эти россказни для него –
Словно сумерек свет малинов.
Перенял он сиё волшебство
У сказителя Сени Малины...

Словно строчки, в снегу следы.
Весь в сумётах,
                Архангельск дремлет.
А воспевший снега и льды –
Врос он яблоней в эту землю.

Подарил нам россыпью  звёзд
Красоту старопрежней речи,
Полушалок зари в мороз
Он накинул Уйме на плечи.


НА БЕЛОМ МОРЕ
(Песня о Северодвинске)
   
И нам предстало  море
в каком-то дымном свете,
и в этой дымке плыли
на лодках рыбаки,
и прямо в дымном небе
у них стояли сети,
а носом ткнувшись в берег, 
качалась рыба-кит.

И море было тёплым,
дышало паром белым,
к себе влекло игриво
и взрослых, и детей.
И было ясно сразу,
за что назвали Белым
его в Стране приливов,
течений и снастей.

На литорали моря
жизнь оставляла метки:
рыбацкий карбас (остов),
ракушки в берегах;
из затонувшей баржи
образовался остров;
засохшие деревья 
маячили в  песках.

А рядом в дюнах – сосны –
взлохмаченные кроны,
их чудные причёски
придумали ветра.
На литорали моря,
под этой дымкой сонной,
народ вовсю купался
и шёл вдали корабль.

И вдруг примчалась свадьба,
раскрылся счастья свиток...
Невеста, платье бело
лишь приподняв слегка,
бродила в море Белом
(а с ней жених и свита),
и смех воздушным змеем
летел под облака.

И тут прилив начался.
Шло солнышко к закату,
стал жёлтым  пляж и дюны,
лёг жёлтый свет везде,
А  море, словно платье
невесты этой юной,
белело, и дрожала
дорожка на воде...


ГИБЕЛЬ МЕДУЗ НА БЕЛОМ МОРЕ

Пестрела осень ранняя
весёлыми космеями,
петунии и цинии
толпились у ворот.
А в Белом море плавала
медуза Аурелия
и Цианеи яркие
водили хоровод.

Красавиц этих видели
и в устье речки Керети,
с водою заносило их
к Онежским берегам…
И кто мог «зло содеяти»?
Глазам своим не верю я,
но вот лежат их тысячи
по ягринским пескам.

Как барышни кисейные,            
к ногам зевак рассеянных
они приливом брошены,
их жизнь – на волоске;
малиновыми блузами
форсить бы вам,  медузоньки,
да волосы роскошные
запутались в песке...

Мы тельца невладимые
бросаем в море Белое, –
мы всё ещё надеемся,
что можно их спасти…
Но не расправят лепестки
космеи-аурелии
и цианеи-цинии,
увядшие цветы…
                2011 г.