Ночь как дёготь

Ночь как дёготь. В сарае темно.
Чем ещё меня «жизня» обманет?
Погружаюсь, как рыба на дно,
в горький омут воспоминаний.
В нём невзятых вершин рубежи
и надежд несвершившихся муки,
все зигзаги мои, виражи –
и разлуки,
разлуки,
разлуки.
Кто придумал такое кино
в этой Богом забытой деревне?
Ночь как дёготь. В сарае темно.
И шумят вековые деревья.
Завтра встану. Пойду на ставок.
Чмокнет карп – рябь и бульки посеет.
Кто и в городе был одинок,
тот и здесь ни о чём не жалеет…

ГОРЕ
 
У матери сына убил хулиган.
По пьянке.
Бездумно.
Зло.
Мне бы наган – разрядил бы наган
в разящее водкой мурло.

Не смог ничего объяснить бандит.
Синела наколка – краб.
Тупо бубнил: «Голова болит!».
Тупо просил: «Пивка б!».

Что много писать о том подлеце…
Мать покачнулась, седа.
Я не забуду ту боль в лице,
застывшую навсегда.

Стоят до сих пор предо мною глаза,
безвольная в горе бровь…
Подумалось: если сорвётся слеза,
то выступит следом кровь.

КАРА
 
С кем только могла – изменяла.
Прощал всё.
И боготворил.
Спокойно звезда их мерцала
средь ярких и тусклых светил.

Но молнии мстящей стрела
ударила карою Божьей,
и вскрикнула – Боже, за что же?..
– За то, что ты шлюхой была.

А ветер свирепствовал, выл,
и в ужасе прятались твари.
– О Боже, за что ты ударил?..
– За то, что ты шлюху любил.

Звезда их рассыпалась. В бок
скользнула с орбиты без света.
– О Боже, кому сей урок?..
Никто не дождался ответа.

Ах, им бы покаяться лишь
тогда, если верить сказаньям.
– О Боже, зачем ты молчишь?.. –
несётся с тех пор мирозданьем…

ЗАПОВЕДЬ

Матёрый волк, убийца, зверь,
ощерен, зол, не сыт:
не бойся, не проси, не верь –
над выводком хрипит.
А в зоне, зенками в упор
уставясь, чтоб постиг:
не верь! – хрипит в законе вор, –
не бойся, не проси!..
Забвения заносит снег
страну, округу, сад,
где человеку человек
товарищ был и брат…
Как волк живи! Живи как рысь!
Влачи звериный век!
Не верь, не бойся, не проси,
коль вправду человек.
Как вкруг оси, вокруг потерь
кружит во тьме земля:
не бойся, не проси, не верь –
повсюду слышу я…