На голой стене

На белой стене ты писал прописными
О том, что людей принимают любыми.
Твой маркер черкал по голой пустыне:
"Будь тем, кто ты есть в чужой паутине".

Ты что-то сказал про дуэты и соло,
Как видишь, мы спелись с тобой не особо.
И ладно бы пели о тех же вещах,
Но я - про любовь, а ты - о дворах,

О музыке громкой и модных кроссовках,
Но я не была с тобой на тусовках.
Зато я была и в радость и грусть,
Ты только последним делился. "А пусть", -

Ужасная мысль, что кляну за провал.
Меня ты за что-то своё посчитал
Как те же кроссовки и тот же рюкзак.
Скажи, что во мне оказалось не так?

В моих лёгких воздух, в твоих - никотин,
Зачем продолжать, если мы не хотим?
Мы рядом, но словно на разных планетах,
Я вне твоего притяжения где-то.

Увы, не совпала с твоею орбитой.
Ты был для меня всей вселенной разлитой,
Ты был чем-то большим, чем тот, кем считался,
Но это не понял, да и не старался.

Ты лишь говорил о высоких началах,
Корабль разбит был уже у причала.
Титаник на дне, рядом с каждой мечтой.
Ты слеп, ведь они были перед тобой.

Возможно, придёт к тебе то понимание,
Когда ты дрожишь от чужого дыхания,
Когда ты стоишь на самом краю,
И говоришь "Я и правда люблю".

На белой стене ты писал прописными
О том, что людей принимают любыми.
Мой маркер черкал по голой пустыне:
"Будь тем, кем хотят тебя знать в паутине".