День успел, как всегда, просочиться

Посв. К.Л.


День успел, как всегда, просочиться
в промежуток меж прошлой (и этой!)
и грядущей (и следующей!) вехой,
остановкой на долгом пути:
замелькали названья и лица,
запищали звонки и приветы,
затрубили собратья по цеху,
и опять надо встать и идти.

Нет, я день уважаю как данность,
как возможность реально отвлечься
на угар лихорадки спортивной,
лихорадочный времени пульс.
Ведь что ночь? Это даль и туманность,
это ноющие увечья,
это сад заблуждения дивный:
мол, я мыслю, живу и борюсь.

Да, мой друг, я фанат этой гонки,
что зовется… ах, Бог его знает! –
то ли жизнью, то ль кармой, то ль карой
или просто сует суетой,
где мерцают не звезды – иконки,
где гудит в тыщи дуд Кольцевая,
где стекается трафик в амбары,
где немыслимо слово «Постой!».

Ну а ночь… Красота неземная,
если бошку задрать догадаться,
если вспомнить о прошлой (и этой!)
тишине, и о прошлой любви,
и шептать: «Я не знаю, не знаю,
где сойду (и сойду ли?) с дистанции,
но на станции с вывеской «Лето»,
мне, как розе, поют соловьи».

День и ночь, ночь и день, переменно,
то провал, то успех (перемога),
то прорыв, то простой (передышка),
то простых постижений пора.
Это – ток, это – ток непременный,
это – верность (и вера!) Порогу,
это – дом, где уснула малышка
на рассвете уже – до утра.

20.03.17