Садовник

Старик лелеял садик свой,
Два саженца растил с любовью,
Оберегал в мороз и в зной,
И каждый день желал здоровья.

Тянулись вверх два деревца,
Зелёным облаком одеты,
Как два мальчишки-сорванца,
Теплом садовника согреты.

Он заскорузлою рукой
К листочкам нежно прикасался,
И с новой веточкой любой,
Как с юностью своей встречался.

Он сказки сказывал и пел
Им песни голосом дрожащим;
И грустно вдаль старик смотрел
Вослед годам своим летящим.

Он не скорбел, а лишь мечтал  –          
Всем деревца взрастить на диво,
Чтоб каждый плод у них сиял
И кто вкусил, тот стал счастливым.

Он торопился всё успеть,
Увидеть те плоды воочью,
Чтоб не пришла внезапно смерть,
Как тать, глухой ненастной ночью.

Пора волшебная пришла!
Весна неслась в потоке света.
Проснуться всех она звала –
Любовь, природу и поэтов;
Грудь разукрасила земли
Журчащим звонко ожерельем,
Рассвет забрызгала вдали
Прозрачной краской акварели.

Тончайший кружевной узор
Из песен птиц сладкоголосых
Сплела. И засверкал простор
В алмазах рос и в вешних грозах!

В розовобелых облаках
Цвели два деревца на диво.
Мечтал о будущих плодах
Старик, и ждал их терпеливо.

И вот дождался! Из цветов
Уродцы появились вскоре.
Как будто детища грехов
Из мрака вырвались на волю.

Снаружи ярки и крупны,
Внутри черны и ядовиты.
Кто их понюхал – те больны,
А кто попробовал – убиты.

И извелсЯ в тоске старик.
И плакал, глядя на творенье…
И онемел его язык.
И лишь молился в исступленьи.

Рука не подняла топор,
Огонь не вспыхнул очищеньем;
И обращал он к небу взор
В надежде получить прощенье.

Сад захирел, сад занемог...
И лишь ужасные созданья
Тянули из деревьев сок
И прибавляли им страданья.

…Однажды осенью, когда
Листва легла ковром шуршащим,
Старик увидел два плодА
Под древом, сном глубоким спящим.

Их поднял слабою рукой,
Омыл колодезной водицей
И откусил…
Кусок, другой.
Вдруг мозг пронзило
Острой спицей.

Но в муках корчась,
Оба съел…
И посиневшими губами
Песнь колыбельную запел,
Любуясь сонными древами.

Он вспоминал их первый лист,
Зелёных веток тихий лепет,
И улыбался... Добр и чист
Был взор его. Но смертный трепет
И боль заставили согнуть
Его ослабшие колени,
Отправив в свой последний путь
Искать покой в стране забвений.