Одежда Пиджак и Пена

Я оделся. Я скрылся. Куда-то ушел.
И финал моей тщетной Халатности - Правда.
Обезболен бумажною трезвостью стада.
Я опять что-то важное где-то нашел.
Снова войны веду, выбирая надежду,
Приодетый по злой перевернутой моде,
Я - безумный стукач при живом Бехемоте -
При французской весне. Снова странное "между"...
Между телом и тканью - позорный расчет,
Между радостным свежим дыханьем и гнилью,
Между тихой улыбкой и траурной милей,
Между Розой и Гением - только лишь пот.
Я потею. Теряю свое состоянье.
Я глазею. Я трачу бесценное время.
Я решаю что лучше. Но я здесь не в теме.
Моя тема кричит о французском свиданьи.
Моя тема орет о немецкой задаче.
Моя правда кивает. Халатность больная
Завывает опять, а как же иначе,
Ей опять хорошо. Вновь она - выходная.

Я хожу без одежды. Счастливый, безликий.
Растворенный в обоях и светлом паркете.
Я парю в эмбрионах стишат - сладких, диких,
Сплошь прекрасных в своей чистоте, словно дети.

Словно голые чистые легкие дети,
Без одежды совсем, без намека футлярного.
И без мыслей, привязанных к сладкой конфете.
Без обилия слов - разговора словарного.

Я опять - внесистемен внутри, когда шкаф
Открываю и пальцами ткань
Ощущаю. Какая же, право, я дрянь,
Что скрываюсь за маской и прав...

Прав, что снова ушел, рассчитался
Я железной бумагой за крошечный день.
Это - пальцы и Эмочка. Сладкая тень.
Всех моих перевертышей. Прокрастинация.

Восемь - пена у рта! Автомойки, цветы -
Все едино и карта - везде безгранична.
И ты знаешь, все это предельно отлично,
Ты, краснея, диплом покупал у мечты.

Ты себя погружал в стихотворные думы,
Ничего не сыскал, только Ми Хим Ен Тоу,
Все русалки - мертвы, и все ночи - угрюмы.
Очищения хочешь? Что ж, Now One Must Know.

Все погоня за красками. Видится Женечка.
Вновь приходит к тебе мистер Снарк и хрипит.
Ну а ты? Взял, устроил себе общепит
С Откровением. Будто бы щеточку с веничком
Привязал к злым кистям. Но Лилит-то не спит.

Одеялом укройся и Ирвином Уэлшем,
Перепробуй все способы сладкой дистракции.
Но война - не отступит, ты - в прокрастинации,
В карциноме картонного счастья и нечем
Оправдать - Так сложилось в семейной абстракции.

Флейта! Рви и хрипи! Перестраивай дыры!
Изменяй свою сущность в прекрасной тени.
Видишь, как растворяются дни,
В этой пене примерной семейной квартиры?!

"Я" и "Я в Пиджаке". Двое нас - Минотавр!
Но Пиджак - Вавилон! Он - ошибочно прав.
Он ликует, железо свое отыграв.
А я - солнца хочу! Разноцветной отравы!

А я - сцены хочу! Изобилия сцен!
Без финала и титров и с вечною флейтой!
Только вечною - значит в пыли перемен,
А не в пене замерзшей и ссушеной Герды.

Скоро вновь уходить чтобы слушать язык,
И пиджак одевать. Но теперь - стало легче.
Разговоры с Халатностью, все-таки лечат.
Ну а завтра с утра... снова брить свой кадык.