Попугай и воробей

Ты целовала своего попугайчика –
                Тюбика.
                Тому назад три дня.
А я молчал последним неудачником:
                «Милая,
                Глупенькая!
                Ну почему опять не меня?!!»
               

Всё вроде нормально. Не спился пока.
Работаю. В каждый обед,
когда на Тверской пиццу ем у ларька,
сигает ко мне воробей.

Взъерошенный, тощенький, серый, как жизнь.
Ободраны перья и клюв…
Мы с ним где-то с месяц, как стали дружить,
его я с ладони кормлю.

«Чирик!» – говорит он. Спасибо, должно.
И смотрит доверчиво в рот.
Мол, что же вчера ты сюда не пришел –
едва не задрал меня кот.

Ты добрый, большой, ты б котяру прогнал,
не дав пережить эту жуть.
А я и не помню, что было вчера,
и тупо в мобильник гляжу.

«Пропущенных» нет, «исходящих» – полно.
По номеру всё одному.
Но вряд ли прошёл хоть единый звонок,
и рада была Ты ему.

Зачем же стремлюсь так упорно к Тебе?
Хоть знаю отлично «прикол» –
с ладони ты кормишься, как воробей,
чтоб завтра оттяпать с рукой.

И надо б, конечно, послать тебя «на»,
над дурью своею смеясь,
пока душу в клочья не изодрала
мне эта безумная связь.

А я все амурные шлю «эсэмэс»
и вирши строчу про любовь…
«Чирик!» – говоришь? Нету в жизни чудес?
Давно Ее кормит другой?

…Гордыня растоптана. По херу всё.
Даст Бог, дозвонюсь. А сейчас
возьму себе «двести». И пиццы кусок –
тебе, воробей. Про запас.