Трудный разговор

Она спокойно ждала у окна.
Навстречу - взгляд отчаянно-встревоженный:
"Ко мне?" "Да. К Вам. Простите, я - жена
Того, с кем Вы встречаетесь. Серёжина"

Сказала тихо. Что в душе - гроза,
Со стороны заметили б едва ли.
И только потемневшие глаза
Затишье перед "бурей" выдавали.

"Я знаю всё. Серёжа говорил.
Нет, нет! Я не пришла просить пощады.
Сама бы не пришла к Вам. Он просил."
Подняла голову, и два столкнулись взгляда.

Глаза жены жгли углями костра.
Душа кричала, в том огне сгорая,
Бросала в дрожь! Но взгляд не отвела,
Не покраснела женщина вторая.

"Он всё сказал? Спасибо, что пришли.
Я и сама хотела этой встречи."
Морщинки паутинкой залегли,
Устало сразу опустились плечи.

"Конечно, нелегко нам говорить.
Быть откровенным - дело непростое.
Но притворяться, значит оскорбить,
Унизить в чувствах самое святое.

Не лёгкий флирт, что будоражит кровь
И умирает вскорости в бессилье -
Здесь зародилась трудная любовь,
Дарующая жизни смысл и крылья."

Жена - в ответ: "Я тоже так люблю
И, мне казалось, им была любима.
Не думала, что крылья опалю,
Что счастье улыбнётся мне и - мимо..."

Ах, если б разговор был не такой!
Пусть по щекам словами б злыми била
Заслуженно, но женщине другой
Насколько б легче в разговоре было.

Но этот тихий голос, эта боль,
Сочась из глаз, как будто кровь из раны,
Заставили сказать: "Свою любовь
Не торопитесь хоронить так рано.

Как женщина, и я понять могу.
Возможно, у Серёжи - увлеченье..."
А в мыслях бьётся: "Ну зачем я лгу?
Меня он любит. В этом нет сомненья".

И, всё же, голос - дальше: "Я сама
С собой уж как-то справиться сумею.
Я постараюсь не сойти с ума,
Я постараюсь..." Сердцу всё труднее.

"Нет, обо мне не будем говорить.
Едва ли можно что-то здесь исправить.
Не Вам - Серёже не могу простить.
Забыть, что предал, как себя заставить?"

Тупая боль стучится у виска.
Душа, скуля, забилась в уголочек.
Сжимает побелевшая рука
В беде солёной вымокший платочек.

Беда собой закрыла свет в окне,
Беды рукой коснуться было можно.
Две женщины молчат. И в тишине
Стучат два сердца гулко и тревожно.

Решалась в том молчании судьба.
Любовь и гордость. Доброта и жалость.
И эта молчаливая борьба,
Как в зеркале, на лицах отражалась.

Любовь сильней. И вот другой уж взгляд,
Уверенней. И голос - звонче, строже:
"Нет, я беру слова свои назад
О том, что не смогу простить Серёже.

Я всё прощу. Не буду вспоминать.
Мужчины увлекаются порою.
Переболеет. Ну а там, как знать,
Забудет. И дыхание второе

Откроется, вернёт всё на места.
И Вы забудьте. Не ищите встречи.
Начните день свой с чистого листа.
А ваш роман - не может быть и речи."

Уже построже женщина-жена
"Подружку" мужа ставила на место.
И в голосе уверенность слышна,
И нервных рук увереннее жесты.

Другая будто к пропасти неслась:
"Наверное, Вы правы. Он вернётся".
Но что же так предательски из глаз
Беда рекой неудержимо льётся?

Спасение обещано. С тех пор
Невыносимо больно сердцу стало,
Так трудно, будто смертный приговор
Себе тем обещаньем подписала.

Но не посмела женщине-жене
Сказать о том, что жить давало силы,
о той любви, что жалости сильней.
Глазами только пощадить просила.

Но у жены уверенность росла,
Что лишь она быть с ним имеет право.
Лишь эта вера силу ей дала
Пить разговора горькую отраву.

И вот Сергея участь решена.
Всё сказано. И на исходе силы.
Из дальних странствий умница-жена
Его на землю, вроде,  возвратила.

Ну вот и всё. Вопрос любви решён.
Жена ушла, в победу свято веря.
Ей вслед раздался тихий, страшный стон,
Как стон смертельно раненного зверя.

Ну, а Серёжа? Он пока был тих. 
Что мог поделать? Он любил двоих.

   1978г.