Предтечи

       Произведение написано в целях освещения  событий 1917 года и понимания ретроспективы их  влияния  на  становление государственности окраинных и самобытных народов некогда Российской империи. Выносится на обозрение впервые  после его написания в 1967 году.
               
                « Быть может, небеса Востока
                Меня с ученьем их пророка
                Невольно сблизили».
                М.Ю. Лермонтов               
 

                1
       Двадцатые года двадцатого столетия... Минуты движутся вдоль линии Вселенной. Мир потрясен российским вольным ветром - ветром перемен от грозных большевистских дел. Разгневан Запад. И нет покоя там, где солнце всходит на Востоке. Народы гонят всех конкистадоров от рабства и разврата душ.
                2
       Не миновала этого подъёма и российская глубинка. В горах Киргизии особенно видны  чудесные  соцветья звезд, и дарят их сиянье для всех  и каждому сполна. Но холоден их блеск, и равнодушен  взгляд их,  и нет им дела до крови и зла.
                3
       Поднялись  люди и в горах. Глоток свободы их  всколыхнул, и ширится гроза людского возмущенья, и нет надежд на славу басмачу. Он ищет  поддержку и награду. И только те идут в помощники ему, кто сам богат, а власть Советов уж костью в горле стала, кто с юных лет приучен к грабежу, кто голову снесёт с плеча невинного, убьёт при матери её дитя ради бравады и позёрства таких же, как и в здешней банде курбаши.
                4
       Забытый уголок земли Нарына для просвещенья и свобод. Здесь много нищеты. С времен глубоких в жизнь вплетались   убогий быт при юрте, скудость скарба и еды. Однообразием часы  житейские полны, в теченье рабском - полновластны. И даже  ветры  все причастны к их доле тяжкой и глухой. Так жили сирые киргизы в Туркестанском крае  том.
                5
       Но дух мятежный просыпался и в них, вливая пламя в души: взмывали кони на дыбы, стонали, падали бойцы. Рубились насмерть -  кто храбрее, кто духом в этот миг сильнее. И вот, в каньоне у скалы сошлись вмиг конные ряды. Лихой джигит, клинком играя, спешит воздать порывы мести в гущу вражью. Но в тот  же  миг она  рванулась вся - и на него, и он в сражении неживой...
                6 
       Но уж спешит за ним второй, стяг треплет ветер, порываясь, и, словно кровью отливаясь, он покачнулся, но не сник. И вдруг: «ура!» - гремит стеной. Заслышав клич, трусливо в беге озираясь, прижавшись к гриве, басмач исчез с такими  же, как сам, в проёме скал, как за чертой.
                7 
       Аскеры  сгрудились напротив и вниз, прищурившись, смотрели туда, где стелется из аула дым, где овцы медленно бродили, где древним видом был мазар, в чьём чреве кости предков гнили. А в юртах дымного аула - покой и сон, и их оставленные жёны... С надеждою смотрели вниз и басмачи.
                8
       Недолго молча вопрошали и те, и эти, смотря туда, где лай теснит стада от развалившейся кошары. Они, как будто сговорились, хлестнув коней, умчались: лишь пыль да шум, да лязг копыт от их присутствия остались. Мгновенье только - и вперёд  несут их  ветреные кони. Аскеры  вновь к каньону скачут, оставив толпы басмачей. Те в замешательстве рванулись назад, затем вперёд  вослед  умчавшимся  аскерам.
                9
       И всё вокруг опять клокочет... Визжат отброшенные пули. Вот из знакомого аула на помощь брату Кадырбек, хмельной от терпкого кумыса, спешит, за ним - две сотни басмачей: «Эге-ге-ге!» - кричат. Их свежи кони, они поводьями не правят: скакун пусть мчится просто так... Они  в пути утехи ради и  кровью «красных» насытиться спешат.
                10
        Лихая горсточка  аскеов  влекла вслед за собой своих врагов, всё пыл погони нагнетая. Но Кадырбеку  невдомек, что здесь ему во скалах мрачных был приготовленный урок. И он в пылу отважной скачки не замечал бесстрашных глаз и зоркого слежения за тем, как недругов своих он опрометчиво настичь желает - едва укрывшихся  аскеров.
                11
       Но что?! - передние остановились... Хлестнул недальний пулемёт, а сзади всё загремело от камнепада, трескотни речей людских, их стонов, брани - всё в гвалте, звоне, всё в крови. И кони бешено скакали, и ржали кони в пене, смраде и прочь неслись уж  вдоль гряды. Да будь несчастным курбаши, когда б лежал средь мёртвых тихо... Но он умел хранить себя, и в миг критический так лихо удары плетью посылал на спины гнущихся бандитов, что сам  Разаев  руки  тёр  от удовольствия и смеха.
                12
       Пока их общее смятение обуревало конный строй, красноармейцы  вновь укрылись, оставив впереди заслон, и среди скал решились биться. Вот-вот ударить должен с тыла навстречу высланный отряд из Нарына. Но время шло, живых все меньше. А уступать каньон врагу они не смели. Меж тем, пришедшие в себя бандиты бросились вперёд: для них каньон - дорога жизни. Оставив трупы басмачей лежать средь щебня и камней, живые в злобе кверху лезли теперь без боязни и страха.

                13
       Но тщетны их усилья были. Капыров  нет... И тишина теперь царит средь зыбкой тени от нависших скал. Вдруг сверху выстрел. Они подняли кверху взоры: уступом выше снова шум. Но поздно: на них опять катились глыбы, и щебень с визгом пролетал. Взбешённый  этим  видом  Кадырбек метался дико. Вослед за ним с ущелья бросились другие, но дружный залп их настигал на лобном месте. Ретировался Кадырбек. Их пыл угас. Они смирились и, повернув обратно, спешили скрыться вон.   
                14
       Теперь доволен был Разаев как командир отсечного заслона. Он говорил оставшимся в живых: «И не числом их бьём мы, а уменьем, тактическим приёмом и мужеством, душой воспрянув. До утра нам велено держаться, закрыв для банд последний их приют. И будем мы, как барсы, здесь сражаться, чтоб победить, и помощи не ждать в надежде на спасенье: мы будем сами их в ауле брать. А коли уж подмога грянет - от радости не станем умирать!
                15
       Ну, что, друзья, за дело! Покажем как могут люди, смерть поправ, за жизнь простых людей бороться, за наш извечный идеал!» - И взводных он просил собраться на вече, взявший в обиход  то  слово древнее славян.
                * * *
                1

       Уже смеркалось... Тени гор ложились в линии сплошные. Затихли выстрелы. И вот большая группа басмачей в аул въезжает. И где их прыткость, спесь былая? Средь них угрюмый Кадырбек с побитым братом, с опаской всюду взгляд  бросая, коня  камчой торопит. Он весь в поту, в пыли, но мести жаждет.
                2
      Уж ночь царит средь скал. Она томится  над трупами убитых, лежащих там, и оставленными всеми. «Но завтра поутру с коней сойти джигитам уж не позволю! - так думал он. - И путь в спасительный Китай, пусть с кровью многою, иль может - в Афганистан, но проложу! А здесь? - Нет сил бороться  и жизни, как в прошлом, уже не будет...»
               

                3   
      С тупыми лицами бандиты все разместились во дворах и мазанках. И речи их, и жесты люты... В роскошной юрте сидит надменный  Кадырбек, потери дня свои считает. А с ним сидят его подельники-дружки. Внесли барашка. Все кругом сели вокруг пылавшего огня и молча, долго ели, пили хмельную жидкость из бурдюка. Испив кумысу, Кадырбек решил развлечься понемногу. Он приказал ввести капыра, который в прошлом ранен был. Иначе не выжить  бы ему  в том памятном бою. И там же  он   пленён был ими  и связан, в ауле брошен в яму.
                4
       Ввели киргиза. Вдруг встали все, засуетились. Кадырбек вмиг осадил всех. Сам, играя клинком у самых глаз его, цедил слова: «Урусам так продался или барыш их  взял?! Какая сучка породила на свет такого кобеля?!» - И равнодушно резал уши, затем колол ему глаза. Он пьян был бешенством и местью. И чем дольше мучил он киргиза, тем больше ярость в нем кипела: «Убрать! - насытившись его мученьем, он приказал и тучно сел. - Вот так их всех рубить и резать! - завопил от радости и вытер пот. - Теперь бы лошадь с ним связать и по дороге... эхе-хе-хе!»
                5
       Ввели уруса. И все в готовности вмиг встали. С рычаньем и скрежетом зубов, в шакальем пламени зрачков они рванулись вместе к жертве...
«О, где Аллах! О, наш Спаситель! - вопит гортанно киргизка тут же. - Мой сын! Ты неживой? Они тебя на страх народу и в назидание мудрецам убили?! И русского поди же с ним... За веру, за дружбу нашу, за любовь!.. И так казнят, и так злословят. Но будет суд! Аллах всё видит и не простит!..»
                6
       Её насильно оттащили от лошадиного хвоста, где рядом лежали тела  и сына и второго, русского, в пыли со вспоротой брюшиной. Но старушка причитала вновь. И чья-то сильная рука её отбросила к арыку, и ноги подлых басмачей её топтали, били. И в воплях вновь она, оставленная ими, сникла. И только за полночь, очнувшись, старушка на коленях едва до юрты бедной добралась. Заснула  ли?  иль от побоев умерла?..

                * * *

                1

       Спят киргизы под луною. Спит в ночи и враг, и брат. Спят накрытые ночным из созвездий покрывалом. Но не спит одна Дамира... Издалёка голос волчий вьёт могильный скорбный стон. И тревожно всё в ауле. Между скал огни горят. Это волчьими глазами смотрит голод, страх и смрад. Раздосадовались собаки - чуют волчью стаю. Жмутся кучками бараны. Всё плотней звучит «у-у-у»... Спохватилась и  Дамира, будит мать: «Волки, слышишь! ну, вставай же! - Та лежит бревном, не дышит, лоб холодный, рот открыт. - Умерла! Ну, вот он рок. О, несчастная вдова!»
Гулко выстрелы звучат. Не придёт сюда уж сон, до утра - немалый срок.
                2
       Притаилась и  Дамира средь старинных сундуков. А у входа бездыханно мать лежит, не видя снов. Не откроет больше глаз, не слыхать уж ей  рассказа про нашествие волков. Чу!.. Ветер робко пробежался, в юрту бедную шмыгнул и поспешно удалился, за собою не закрыв входа. И до лунного захода он к ней в гости приходил: осушал глаза, нежно в губы целовал. Прошуршит в траве и мчится вдаль весёло, словно б горя не знавал.
                3   
       А за юртой волки бродят, ищут пищу, зубы скалят. У знакомого арыка две волчицы гложат. Но не спит одна Дамира: раньше - верная сестра, а сегодня в ночь - так скоро! - стала мстительницей снова и за брата, и за мать, и за русского аскера, и за всех… Так поминать!
                4
       Утро медленно втиралось краской розовой зари. Приподнялась вмиг Дамира - сирота, чуть прошлась, и  по кошме труп подвинув, вышла. Повернулась вся к восходу, руки кверху подняла и упала на колени, в причитаниях зарыдала: «О, зачем меня младую горькой долей одарила? Тот, кто уже мёртв, не придёт и не утешит. Только он печаль приемлет, но молчит. Только солнцу слёз моих не иссушить. Я осталась уж сироткой навсегда, как у неба неизвестная звезда!»
               
                5      

       С причитанием привстала обречённая Дамира. Солнце красное уж встало, разукрасив облака. Мир движенья обретал. Завозились все кошары. Просыпались басмачи. Кони ржали, и надрывные ослы, как безумные, стонали. Вдруг на миг мир притаился... Всё застыло на местах. Даже сердце  тише стало. И отчётливо вдали все услышали - как будто лава сходит с высоты.
                6
       Всколыхнулись и бандиты, завозились все поспешно... Что случилось? Рядом конники лихие пронеслись чуть в стороне, слышны выстрелы глухие: «Все мы здесь окружены!» - завопил басмач натужно. «Не робей, за мной джигиты! Сам Аллах помощник нам!» - восклицал второй сердито. С ними вместе Кадырбек  ринулся, коня пришпорив, в белье нижнем, без чалмы...
                7
       Проскакав вокруг аула, прут обратно басмачи. За дувалами, пристроясь, второпях ведут они беспорядочный огонь. Влёт, как уток, все стреляют. Приподнявшись, вмиг Дамира осмотрелась и тихонечко сторонкой, с тыла двинулась вперед: «Ах! - воскликнула она. - Это он, богач Тобасов, кто кулаком мать  в арык отбросил: нелюдь подлый, как тот шакал!» Опознав убийцу, Дамира прихватила свой кетмень.
                8
       Сильно сжав его в руках, побледневшая киргизка с гневным блеском в чёрных мстительных глазах, вдруг взмахнула. Он вонзился меж лопаток и застыл. Кровь хлестнула, всю одежду обагрив. Дико застонал басмач, глаза кверху закатил. «Вот тебе, шакалий сын!» - И, отмстившая, Дамира опустилась на колени: дрожь в руках, во взоре темень – тяжело  так убивать! «Нет ,они же звери – волки, волки все они…»
                9
      В это время на второго налетел, будто коршун, сверху воин в шлеме со звездою, и успел-таки вонзить и он  в бандита свой клинок...
Крик в стрельбе нечётко слышен, и киргизка, в себя придя, всё ещё держа в руке окровавленный кетмень, мыслью дерзкою терзаясь, но намеренно и тут же устремилась вновь во двор, где десяток басмачей наобум вели огонь по наседающим капырам.               
                10
       Что задумала Дамира? Неужто биться также? И, как на убитого уже,   на второго замахнулась, но промедлила она… Кто-то резко ударил её по ногам, бил и в спину, бил в лицо и по плечам. Всё слилось... пред глазами потекло и накрыло всех волною. То аскер метнул гранату в их среду, а затем стрелял в их спины на ходу.  Лишь одну Дамиру, вытащив на свет, он прикончил всех и вышел прочь в поту, окровавленный и бледный, как луна, что светила этой ночью и ему.
                11
      «Отомстил я им за брата твоего, да за русского Ивана, кто был братом мне в душе!» - сквозь зубы процедил он и вмиг исчез за дувалами, где выстрелы и стоны вновь слились в грохот боя - там и здесь…
 Только бледная Дамира отползла вглубь под тень двора и лежала так безмолвно, будто мёртвою была.
                12
      Подкрепление подоспело лишь тогда, когда силы тех аскеров, что с заслона, растеклись. И сраженье не в их пользу могло быть. И Разаев  звал  своих из сгрудившейся толпы. Но, схватившись насмерть, люди не могли расцепиться в миг один, растащить свои ряды. Чуя гибельный исход, и курбаши торопил своих - через двор и в сторону, где зиял в стене подкоп.
                13
      Но, чу! - стон. Подойдя к киргизке стонущей, он велел приподнять её и унести... В это время с тыла ударил  и  отряд, что не смог прибыть  в свой час и до зари. С новой силой люди бросились все в бой. Так и взят был в этой схватке  родной брат курбаши и пленён. Лишь умчался в горы прочь Кадырбек с горсткой  верных басмачей, чтоб потом уж вновь войти  в банду новую, где Айткул*) обретёт и «славу» среди них  как герой - не для нас, а для них, нам чужой и подлый враг навсегда!
 Так закончил свой рассказ седовласый и простой  наш  Разаев – и акын, и как герой, но не для них, а для  нас, живущих  ныне на земле. А сколько было всех сражений на той горной стороне?
                14
       Много пало окровавленных бойцов - и киргизов, русских, и узбеков, и иных безымянных удальцов, захороненных в мазаре у арчи. Ветры бродят, дожди льют по годам. Нет следа и тем оставленным холмам. Только знают люди верные и мы обелиски краснозвездным у скалы. Здесь их подвиг с днём сражения учтён. Но надолго ли та память у земли? И грядущее ли вспомнит обо всём? Как бы ни было, но всё-таки страна состоялась в крае горном, непростом под названием Киргизия тогда.

 ПРИМЕЧАНИЯ: 1) Киргизы - народ, основное население Киргизии; живут также в России, Казахстане, Синьцзяне (Китай), Афганистане, Пакистане, язык киргизский, киргизско-кипчакской группы тюркских языков; верующие - мусульмане-суниты;
 2) басмачество (от тюркского басмак - совершать налёт), вооруженное движение против советской власти; основные силы басмачества разгромлены Красной Армией в 1922 году, отдельные группы (отряды) продолжали действовать до 1933 года;
 3) юрта - переносное жилище;
 4) аскер - войско, защитники советской власти, кызыл аскер - красноармеец.
 5) мазар - кладбище;
 6) кошары - загоны для скота;
 7) кумыс - напиток из кобыльего молока;
 8) бурдюк - мешок из шкуры животных для хранения воды, кумыса и др. жидкостей;
 9) чалма - головной убор из длинного куска ткани, обёрнутого вокруг головы;
 10) кетмень - род мотыги для окучивания посевов, рытья арыков и др.
 11) арча – тянь-шаньская ель;
12) капыр - нечестивый,нечестивец, иноверец;
13) Киргизия - в 1936 году образована Киргизская Советская Социалистическая Республика. Столица - Фрунзе (Бишкек). В 6-12 веках территория современной Киргизии входила в Тюркский каганат, в государство тюргешей, карлуков, караханидов. В 13 - первой половине 16 века - под властью монголо-татар, ойратов. В 1-й половине 19 в. - в Кокандском ханстве. В 60-70 годах 19 века вся Киргизия включена в состав Российской империи; входила в состав Туркестанской области (1865-1867), затем Туркестанского генерал-губернаторства (1867-1917).
 В ноябре 1917-июне 1918 годов установлена советская власть. В 1921-1922 годах проведена земельно-водная реформа. В 1924 году в составе РСФСР как Кара-Киргизская АО, с 1925 года - Киргизская АО, преобразованная в 1926 году в Киргизскую АССР. В 1936 году образована Киргизская ССР. В декабре 1990 года принято название Республика Киргизия. После распада СССР в 1991 году - уже, как независимое государство, в составе СНГ, столица - Бишкек.
Ныне в Киргизии 40 районов,31 город и 453  аильных  аймаков.

      В основу рассказа положены события, изложенные местными акынами (поэтами-певцами) в прекрасную пору, когда автор вместе с другими студентами подымался  высоко в горы с целью заработка при строительстве кошар; в дальнейшем, как продолжение темы, иные  интригующие события  вошли в поэму «Эльмира», где злонамеренный  и  подлейший интриган *)Айткул станет правой рукой курбаши Кадырбека. Но это уже другая история.
              Вчерне написано с  9.12.1966 г. по 14.01. 1967 г.., г. Фрунзе;
                Набело - 20.08.1995 г, г. Ровно