Баллада о Ледяном Доме

У сильного всегда бессильный виноват,
Тому в истории мы тьму примеров слышим.

И. А. Крылов

Однажды в северной столице
придворных дел искусный спец
затеял для императрицы
ледовый выстроить дворец.
Чтоб слаще облизать мутовку
и с рук монарших больше взять,
он полоумную шутовку
с шутом решился повенчать.

И для сего церемоньяла
затеян был изрядный пир.
Ледовую украсил залу
искусный дока ювелир.
И целый коллектив придворный,
изобретая новшеств лес,
горел желанием проворным
сработать чудо из чудес -
постель с тончайшей позолотой
из льда и баню молодым.
Однако важного чего-то
в ту пору не хватало им,
приправы фирменной для свадьбы,
одной изюминки, штришка.

И кто-то подсказал: "Сыскать бы
нам подходящего стишка!
А чтоб по книжкам не копаться,
поэту мы дадим заказ.
Он, право, должен постараться
для государыни и нас.
Поэт - не Бог весть что за птица,
поэмы за ночь стропалит".

Но вот беда: на всю столицу
сыскался лишь один пиит.

Он вирши мог усердно стряпать,
на зависть  всем слова плести,
но у вельможного сатрапа
в ту пору был он не в чести.
Пером своим, некстати быстрым,
он встарь сатиру произвел.
Все говорили - на министра
и на его, мол, произвол.

Поэтам с этаким уменьем
во все века бывал урон,
но за пиита неименьем
другого - тут же призван он.
Средь ночи, сонного с постели,
в сердцах облаяв почем зря,
подняв, в кибитке средь метели
его везут фельдъегеря.

Поэт, ни жив, ни мертв со страху,
решился всё-таки спросить:
куда везут? Ужель на плаху?
Кому сумел он досадить?
Узнав, в чем дело, он повздорил:
не след, мол, так с людьми грубить.
Апломбом сильно раззадорил
в ту ночь фельдъегерскую прыть.

Они тотчас с докладом к князю:
мол, задирается, хамит...
Поэт, тотчас с подножки слазя,
был милостиво им побит.

С рук благодетеля изрядно,
вкусив обильных тумаков,
был снова бит - уже в парадной.
Устав от сизых синяков,
несчастная России муза
в ту ночь крещение впервой
прошла как для властей обуза.
С ней душу всласть отвел конвой.

-----

В стране бескрайней нравы грубы,
а бой жесток - о чем и весть.
Удар сильней получишь в зубы,
коль защитить захочешь честь.
Но царедворцам до материй
высоких, до парнасских сфер
нигде нет дела. Нет потери
большой. В тот век был бит Вольтер.
Не только в Северной Пальмире,
почти везде такой почет.
Забот вельможам нет о лире,
когда в интригах лишь расчет.

-----

По окончанью вразумленья
поэт посажен был к мышам
с листом бумаги в заточенье,
чтобы писал - и не дышал,
чтоб он отборные куплеты
сработал к свадебке шутов
и чтоб они им были спеты.
Поэт стараться был готов.

И, двор покрыв сапожной бранью,
а также бедных дураков,
он резво справился с заданьем
(хотя тошнило от стихов
его к концу таких стараний),
но, спев на публике куплет,
томясь от гнева и рыданий,
доволен мог бы быть поэт,
что двор, обложенный им матом,
сам потешался над собой.
Но с кем он выиграл тот бой,
с каким сражался супостатом?

-------

Держа в своем кармане фигу,
не забывай порой, пиит:
талант ты носишь, как веригу,
и за него же будешь бит,
а посему остерегайся
излишне голос возвышать
и сильных мира не касайся
(Примеров тьма тому под стать,
и я еще не самый страшный
тебе сегодня преподнес).
Поэт, скуля, домой уполз,
хозяйской палкой битый пес,
но после битвы рукопашной
князь тоже головы не снес.

Уже не важно, в чем причина,
что князь расстался с головой.
Не стоит выделки овчина,
коль ты усердствуешь с лихвой.
Наверное, императрица,
кормясь от казней и проскрипций,
стремилась князя задавить,
а, может быть, и впрямь придворный
переворот хотел проворно
под шум забавы учинить.

Скормив врагам вельможу, руки
Пилат умыл очередной,
но всех сгубил их ледяной
дворец и стихотворца муки.
Знать, небеса карают всё же
за оскорбления певцам.
Не веришь? Что ж, изведай сам,
что иногда всего дороже:

поэтов поручать дубине
иль всё же лаской одарить.
Хоть власть умеет на мякине
и провести. Она стелить
способна мягко для народа,
чтоб выбить дух затем на мах.

Неистребима, знать, в умах
зане холопская природа.

2011