Маленькие гиганты большой науки

    


     Старенький профессор был не столь старенький, как бывал столь пьяненький. Наука его давно и искренне не интересовала. Не только прикладная, но и теоретическая.
     Наука давно уступила свое место красивым аспиранткам. Вот ими профессор интересовался еще искренне. Но, к сожалению, уже только теоретически.
     Но красивые аспирантки даже теоретически уступали свои места прикладным занятиям профессора.
     Прикладывался профессор к водочке. Постоянно.
    Но и водочка уступала свое место без боя, когда в бой вступал хороший коньячок. Желательно такого же возраста, как и сам профессор.
    С ровесником профессору было о чем поговорить в начале научных прений. Или побулькать в конце.
    Этой ночью у профессора дома красивая аспирантка защищалась как могла…
    Нет, профессор не насильничал…
    Поэтому аспирантке было вдвойне тяжело. Она должна была первой атаковать профессора, и, если у того что-нибудь получится,  быстренько защищаться.
    Из нескольких ее яростных атак одна профессору блестяще удалась…
    Соответственно, к утру, блестяще удалась и аспирантская защита.
    С маленьким ущербом для маленькой девичьей гордости.
    И с большим ущербом для большой науки.
    Впрочем, на науку и на гордость обоим было и по-маленькому, и по-большому.
    С малых и больших высот.
    В этот момент в глазах светила науки погасли свет науки, блеск мысли, и даже – искра знаний…
    Светило уткнулось в подушку, и захрапело, как обычное пьяное быдло.
    Утром, с большущего бодунища, профессор приподнял (!) голову. Половинкой с трудом расклеенного глаза обнаружил почти голенькую красотку.
    - А-а-а,- как ни странно, но у профессора получилось подумать.- Уже голенькая…
    Это была ошибочная гипотеза ученого.
    Аспирантка была не уже почти голая, а еще почти голая!
    И не аспирантка.
    Аспиранткой она была до голой.
    А сейчас, почти голая,  новоиспеченный , а точнее, «нововжаренный»  кандидат наук!
    И тут «нововжаренная» кандидатка  наук  сообразила, что ей, молодому ученому, неприлично ходить голой при старшем по званию коллеге.
    И надела стринги.
    В памяти профессора, лежавшего мертвым грузом, мертвым грузом лежали сотни тысяч слов из различных европейских и не очень языков. Но как из этого хлама взять на язык пару нужных сейчас он не мог приложить ума!
    Хотя лучшей половиной ума, естественно, левой,  все еще был приложен к подушке…
    Казалось, поставленная научная проблема является неподъемной, как и сам профессор.
    Только произнося слова вслух, профессор смутно понимал, что из кучи языков его язык озвучил не то…
    Самое страшное, что в голове этих языков было намного больше, чем возможностей ворочать одним, пересохшим.
    - Маятник, десантник,- перебирал слова профессор, примеряя их к ситуации и в ужасе понимая, что они не те. –Это я издалека начал, - подумал перепуганный профессор.
    - Бредит, - испугалась еще разгоряченная кандидатка, - сдохнет, не дай Бог, а мне потом еще раз защищаться?
    - Напильник, рубильник, паяльник, будильник, - продолжал лингвистические изыскания профессор…
    - Кипятильник, профессор?- осенило юную кандидатку всяческих наук. Кипятильник, чайник! Вам чайку?
    - Д-а-а-а,- простонал профессор.
    Хлебнув чайку, он ожил:
    - Д-а-а-а, вот оно научное прозрение… Да что там,- расщедрился он. – Озарение! Далеко пойдешь!
    Кандидатка наук даже немножко покраснела. Впервые за всю ночь. И это несмотря на то,  что кандидатом наук стала, как пишут консервативные сексологи, неестественным способом…
    И тут профессор по пьяной дурке решил усугубить свой комплимент:
    - Может, даже станешь такой, как я!
    Резко погрустнела кандидатка, мечтавшая о профессорской мантии:
    - Зачем же такой?