Нож и подсолнухи

НОЖ И ПОДСОЛНУХИ

     У мамы он был любимым .   Остро заточенный, удобный,  нож  прекрасно выполнял все кухонные обязанности.  Был и другой, задержавшийся в хозяйстве  еще с поры военной, одряхлевший, с источенным лезвием  и  рукояткой, обмотанной для крепости витками тонкой проволоки. Использовался он для черновой работы.  А она всегда находилась в домашнем хозяйстве.
      С первым связан неприятнейший случай,  и произошел  он  благодаря моему ротозейству.  Да, ротозейству, - это точно…
     Однако, по  порядку...
     Ежегодно осенью учеников отправляли  на колхозные поля.  И собирали они там либо  колоски, либо срезали  шляпки подсолнухов и  убирали початки  кукурузы.  Эту работу, как правило, поручали выполнять ученикам младших классов.  Старшеклассников обеспечивали более трудоемкой работой  -  скирдовать сено и работать на току. Эта доля выпадала моим старшим братьям Анатолию и Петру и сестре Марии.
      Но я о себе… В пятом классе  уже учился. И вот как-то во второй половине сентября нас попросили рано утром явиться в школу для отправки  на  уборку подсолнечника. При себе надлежало иметь нож и мешок для сбора срезанных шляпок. Мешок нашелся сразу, с ножом вышла заминка.
     Я долго упрашивал маму дать ее любимый нож.  Настырный был…В конце концов, мама  уступила моему    напору и  вручила его мне со строгим наказом -  нож не потерять. Должно быть, как я сейчас догадываюсь,  ее посещали  какие-то смутные предчувствия.
     Раннее утро… Еще прохладно.  Во дворе школы  ждал уже грузовик, нами битком наполнили кузов, и мы тронулись выполнять трудовую повинность.        Приехали....  Поле  огромное, простиралось оно   до  первых ближайших холмов.  Нас  поразило  нескончаемое море уже побуревших и склонивших свое шляпки подсолнухов.   
     Выгружались шумно.  Был смех, были крики, была беготня ,  в общем -   бестолковщина,- ребятня все-таки,  свобода, простор… Нервы  у классной    были на пределе.   Наконец все улеглось,  каждый из учеников получил свои ряды, и работа началась.
     Пока еще не пришла жара, и в воздухе носилась прохлада,  работалось легко и с удовольствием.  Мамин нож действовал отлично, -  с одного удара отсекал шляпку, и она  тут же оказывалась в мешке. Срезанную добычу относили в общую кучу,  ее позднее вывозили для обмолота на колхозные тока.
      Требовалась определенная сноровка и осторожность в обращении с ножом:при отсекании шляпки можно было ненароком ударить по пальцам.          Время шло, кажущаяся легкость  и однообразие движений     вскоре сменились  тянущейся болью  в плечевых суставах.  Все чаще и чаще приходилось останавливаться.
       В воздухе ни ветерка, солнце начинало свою беспощадную работу. Через каждые несколько минут  одолевала  жажда. Спасало то, что за нами  пара быков тянули телегу с бочкой, и за ней выстраивалась длинная очередь желающих приложиться к кружке с уже довольно теплой водой .
    Ближе к полудню   девчонки начинали скулить, мальчишки  - дурачиться, бросаться шляпками. Наша классная    едва успевала погашать очаги шаловливости... Работа, однако, не прекращалась, хотя и с перебоями и видимой усталостью  работников.
     Вдруг откуда-то издалека раздался крик:
    -  Обед везут! Обед везут!.
      Тут уже никакие санкции классной  не могли остановить  стихию уставшей и изголодавшейся детворы. Брошены мешки, и толпа наперегонки ринулась   к повозке с большими бидонами с пищей. Дородная тетушка-повариха пыталась внести порядок в орущую ораву:
       -  Всем достанется, всем, никого не оставим голодным!
         Она ловко орудовала длинным половником, разливая борщ в протянутые миски
     Борщ и отварная картошка показались нам верхом кулинарного искусства, тем более, что в добавках никого не ущемляли.  Отяжелели наши животы, никто и не думал продолжать работу. Нам требовался отдых… Учительница это  понимала  и не возражала против часового перерыва.
     Отдых проскочил вихрем…Приниматься вновь за работу было тяжко, утренний энтузиазм  улетучился, в наших действиях сквозила  какая-то вялость и удрученность. В таком настрое дотянули до вечера .Автомобиля уже не было, возвращались на бричках, до верху наполненных собранными нами шляпками подсолнухов.
     Вот тут я и допустил оплошность, засунув злополучный нож за брючный ремень. Мы радовались, возвращаясь домой, дурачились, кидались шляпками друг в друга. Видимо в этот момент и произошло самое неприятное: незаметно для меня нож выскользнул и затерялся груде подсолнухов.
    Так вот...Пропажа  обнаружилась, когда мы уже разбредались по домам, и подводы   уехали на ток под разгрузку.  Я почувствовал какую-то смутную тревогу, не осознавая еще ее причину. Вдруг мысль резануло  -  нож, где нож, ведь четко помнил, что засунул его за ремень. Я стал лихорадочно шарить по карманам,  в штанах, под рубахой  - результат один – пропал! Внутри у меня что-то защемило, по спине волною пробежала дрожь – ведь предупреждала же мама! Что я ей теперь скажу?
     С видом обреченного на неотвратимое наказание возвратился я домой.  Мама сразу же заметила мое удрученное состояние и поинтересовалась, не случилось ли чего, не заболел ли. Я понимал, что  плести какие-либо небылицы в оправдание, - бесполезно  и, заплакав, заикаясь, поведал о пропаже злополучного ножа.
    Мама же конечно  жалела о его пропаже , - хорош  и удобен был  нож, но, видимо,  ее  поразил  мой  испуганный вид  и,  понимая,  что нож не вернешь  и что     наказанием  дело не поправишь, она лишь махнула рукой:
     -  Ладно  уж , не реви, иди и умойся… Кушать будем…
    Вы знаете, что такое  гора с плеч?  Вот и меня посетила такая благость…Надо признать, -  подобная  развязка  мною не ожидалась и   уже много  позднее осознал ее как   акт  материнского   всепрощения.