Что ж, цыганка юная, не сидишь ты в таборе

Стонет ночь безлунная мрачной бурей на море
И губами-волнами бьется в грудь камней:
Что ж, цыганка юная, не сидишь ты в таборе,
И зачем, родимая, ты пришла ко мне?

Пусть слеза алмазная по щеке прокатится,
Светляком ли звездочкой льня к цветку зари,
Пусть тебе, отвязная, подарил я платьице,
Подарил и прочее – воли не дарил.

Не танцуй без устали, вижу под обновками
В куще тела нежного яблоки грудей,
Но своими чувствами, будто бы веревками,
Не привяжешь к сердцу ты, не о том радей.

А радей о Родине, где особой кастою
Нас с тобой отметила боль душевных ран –
Ночью в непогодине, будто вор, я шастаю
По чужому счастию, словно сам – цыган.

Жжет нас придурь острая, если что украдено,
Не поймем, что делать с ним, лишь бы только взять.
Ты –как шторм на острове, я – в дороге впадина,
До того мы схожие, что сойтись нельзя.

Ты веревка – мыло я, грош ты – дырка в гроше я…
За других нам ратовать, чей ешь хлеб с руки.
Так прости же, милая, прокляни, хорошая,
И гони проклятого, чтобы быть с другим.