Ганна Юхимовна

                (Отрывок из 1 части повести "Несломленная параллель")



Димка, ещё лёжа в колыбельке, непрерывно куда-то "бежал", яростно работая руками и ногами.

- Дим, тебя что, включили и забыли выключить?  -  спрашивали ребята, когда он был в детском саду.

А школьный дневник его был красный, как флаг.  "Пускает зайчики", "хохочет", "носится по школе,"  -  читала мама ежедневно учительские послания.

Но больше других разрисовывала его дневник украинка. И не потому что он вёл себя хуже именно на украинском. Просто у Ганны Юхимовны была своеобразная метода борьбы с шалунами. Она встречала класс, стоя в дверях своего кабинета:

- Воронин, Клименко, Чёрный, дневники на стол!

- Что мы сде-е-лали,  -  канючили потенциальные нарушители

- Для профилактики!  -  обрывала Ганна Юхимовна, но в конце урока не забывала оставить автограф. Если озорник ничем не провинился, она просто писала ему; "Замечание". А если проштрафился  - исписывала красным цветом всю страницу.

Но Димкин дневник чаще оказывался на столе заслуженно.

Когда украинка читала вслух художественное произведение, он приподнимался над своим местом и начинал изображать в жестах героев и их похождения. По-видимому, это было вполне артистично, потому что класс надрывался от хохота, а Димку ставили в угол. Но и там, забываясь, он продолжал свой спектакль, чем доводил нервную украинку до истерики.


Энергия из него била ключом. Когда же эту энергию заточали в деревянную крепость парты, да ещё на целый урок, Димка страдал. Он подпрыгивал и хлопал глазами. Шлёпал линейкой по тетрадкам и книжкам и даже взвизгивал.

Да, он страдал нервными "тиками"  -  болезнью возбудимых и впечатлительных детей, которых невропатологи лечат хвойными ваннами и микстурами, но почти безрезультатно, ибо их способно вылечить только время, верней, не само время, а душевная толстокожесть, которая наживается со временем.

- Что мне с ним делать?  -  жаловалась мама и вздыхала.

- Его надо лечить,  -  говорили невропатологи и лечили.

- Он нормальный ребёнок,  -  улыбалась Анна Саввишна.

- Он бандит!  -  восклицала украинка и требовала заточить Воронина в колонию для малолетних злодеев.

А классная, скрепя сердце, ставила ему по поведению "прим.", потому что была тщеславна. Ведь её ученику Воронину каждый раз не хватало одного этого "прим." для того, чтобы в классе стало одним отличником больше.