Камень, ножницы, небо, перо, бумага

Рельефом стиха для слепых, словно азбукой Брайля,
Исколотый мир внутри, расколотый мир снаружи.
А в окнах Берлин иль Париж, которые мы не брали.
А в зеркалах пустоты голубые весенние лужи.

Мы вычеркнуты из времени, даже порой из быта,
Мы вилами по воде написаны – прочитайте:
Здесь лишь неприличные буквы, изгнанные из алфавита,
Наименований таких не сыскать на карте.

Что мы взрастили в душе – вряд ли кого утешит,
Разве что боль через край – давай, подставляй стаканы,
Может, рассмотришь: что там за смертью брезжит?
Снова моря-океаны да дальние страны?

Те, что из времени выломались, - не помнят.
Выписавшиеся из речи – бредут молчаньем:
Кто в зазеркалья, кто в заоконья омут,
В вечность безвременья, в маятника качанье.

Выдох на вдох – новая точка отсчёта,
Что обретают в пространстве последнего шага,
Сыграй напоследок, это из детства что-то:
Камень, ножницы, небо, перо, бумага…