игра в миксер или дольний сон Чарльза

ИГРА В МИКСЕР ИЛИ ДОЛЬНИЙ СОН ЧАРЛЬЗА


в каюте Бигля, истомившись скукой,
он произнес, в душе кляня весь свет:
"все мы мартышки, ставшие с наукой
отождествлять свой обезьяний бред".
и вез корвет к туманному причалу
крушение мифических надежд,
коварной истиной животного начала
сломить амбиции божественных невежд.


На заре, можно сказать, человечества, когда красный раскалённый шар едва показался над горизонтом нетронутой антропогенным прогрессом  земли, Йося – приёмный сын самой большой в долине общины – уже, во всю, бодрствовал.
Он ловко вылущивал блох в то время, когда все его сородичи продолжали спать, прижавшись, друг к другу боками и не только. Во время сна волосатые конечности   непринуждённо переплетались, и чья-нибудь мохнатая нога могла запросто оказаться на лице соседа, а локоть мог ткнуться в  седалищную мозоль, навевая хозяину этой мозоли тревожные сны о запоре кишечника. Но  только другой  рукой  спящие всегда прикрывали ещё ни кого не смущавший тогда срам, дабы налетевшие по утру оводы не оставили на нём болючие и зудящие волдыри.
Даже Белоухий Чмок, несущий ночную вахту, вместо того, чтобы бодро стоять на стрёме, оберегая общину от Пятнистых Иродов, упоенно посапывал в сидячем положении. В его узловатых, скрещенных на животе, руках, плавно покачивалась обглоданная косточка допрыгавшейся вчера антилопы.
Йося резко выгнулся к основанию хвоста, чтобы ухватить зубами зашевелившуюся там блоху, но на половине этого трюка вдруг замер с изготовленным для укуса ртом. Позади, в трех прыжках Пятнистого Ирода, стоял низкорослый незнакомец. Судя по большим ушам, по чёрному окрасу шерсти и слишком кривым ногам – это был явный чужак, не относящийся по всем этим признакам ни к одной из живущих в долине общин. В руке чужак держал странный предмет, очень похожий на берцовую кость сайгака, но только какую-то чёрную, не естественно ровную и без суставов.
Чужак почесал макушку, словно прихватывал на ней щепоть песка, поднял губу и дважды резко присел.
 Йося скопировал все его движения, наивно пологая, что это знаки приветствия.

- Ты из какой общины? – Спросил он.

Но чужак, молча, развернулся, смутив его чрезмерной краснотой своего седалища, и махнул рукой, приглашая пройтись по утренней долине. Йося посмотрел на спящих сородичей, но, не увидев в их лицах ни отрицания, ни одобрения, отогнал тревожные мысли и принял предложение.
Они дошли до водопоя, где в жаркие часы все общины утоляли жажду и который они по наитию называли – « Копыто Бизона».
Чужак вдруг остановился и воинственно ссутулился, поджал голову в плечи и согнул в локтях руки. В такой позе он дважды обошел вокруг изумлённого Йози, косясь на него взглядом, исполненным первобытного мистицизма. На третьем круге он ударил Йосю своим таинственным предметом по макушке, выпятил грудь и произнёс:

- Уууу!

- Ты чего? – Обиженно спросил Йося, сев от неожиданности и испуга на склизкую жабу, неприятно задёргавшуюся под его хвостом.

Чужак деловито молчал. Жаба благополучно выбралась из под Йоси, избавив его от излишних волнений и тот с интересом уставился на зловещий предмет в руке чужака.

- Что это у тебя за кость такая? – кивнул он на предмет.- Странная…

- Это Палка! – Гордо, но с северным акцентом сказал чужак. – Начало и Конец. Альфа и Омега. Начало всему и Конец всего… Всего за три банана. Берёшь?
Йося непонимающе хлопал глазами.

- Ну так как? – настаивал чужак.

- То есть, что значит Альмега Ол… Ольфа?

- Альфа и Омега, - уточнил чужак и потряс палкой.- Это штука – Начало и Конец. Начало мышления и Конец мира. В этой форме вся суть разумной эволюции.

Йося  поднялся с земли и осторожно потрогал замысловатую форму, таящую в себе неизвестную до селе эволюцию.

- Круглая, - констатировал Йося. – Твёрдая.

Эти качества породили в нём акт ассоциативного мышления. Йося вспомнил свои утренние побудки, когда он просыпался с сильным желанием отлить и бежал в кусты, зажимая рукой свой напрягшийся от долгого терпения член.

- У меня значит тоже Альфа и Омега? – Задумчиво вымолвил Йося, глядя на скукожившийся в ладони пенис.

- Нет, - учительским тоном ответил чужак. – Это у тебя просто омега. То есть конец. И только. А у настоящего символа разумной эволюции есть и Начало и Конец.

Для пущей убедительности чужак наглядно продемонстрировал:

- Это Альфа, - коснулся он одного конца палки. – А это Омега, - коснулся он другого конца.

В конце концов ( или как потом стал говорить Йося – в омеге омег ), чужак убедил Йосю в рациональности приобретения палки, показав ему на практике один из секретов её применения в быту. Найдя на побережье кладку черепашьих яиц, чужак рьяно размолотил её палкой и деловито сказал, утерев с лица пот:

- Вот так!

Йося вернулся в долину, когда солнце уже из зенита наблюдало как молодёжь общины большим и шумным клубком катается по раскалённой почве, вздымая клубы пыли. Ещё издали Йося понял, что они хотят заломить какого-то спесивого козла и  поспешил на помощь собратьям. Когда он приблизился, козёл уже был повален навзничь и отчаянно дрыгал ногами, которые всеми силами  сородичи  пытались прижать к земле, налегая всем весом. Рядом в траве стонал Ранорожденный Пьер, держась рукой за подбитый глаз. Видимо козёл успел его лягнуть.
Йося с боевым кличем налетел на козла и сделал с его промежностью тоже , что и Чужак с черепашьей кладкой на побережье Копыто Бизона.

- Вот так! – Сказал Йося, утирая пот.

Вся община разглядывала йосино приобретение с диким удивлением и боязнью. Когда же он стал им объяснять про символ разумной эволюции, собратья, не понимая, хлопали глазами. А когда дело дошло до Альфы и Омеги, сильная половина общины, потрогав палку, ни как не могла взять в толк интерпретацию Альфы, но за то при упоминании Омеги, все как один стали поглядывать на свои детородные органы. Слабая же половина и вовсе ни чего не поняла, но с не меньшим интересом крутила головами, переводя взгляды с просто омег сильной половины, на не простую Омегу в руках Йози, которая так же имела ещё и Альфу, но с другого конца.

- А каким концом ты козла забил, сынок? – Поинтересовался у Йози пожилой член общины Седая Плешь. – Альфой или Омегой?

Йося задумался и почесал палкой затылок. Прикосновение символа разумной эволюции к его голове зачало в ней процесс логического мышления, на этот раз без всяких ассоциаций: « если козла больше нет, -рассуждал он, - значит козлу пришел конец. А если конец, значит…»

- Омегой! – С доисторическим пафосом ответил Йося.

Спустя время (которое исчислялось количеством пальцев помноженным на количество взошедших лун) по долине поползли слухи о Палке. И к тому времени  уже все соседствующие общины прознали, что Йосина община обладает неким чудесным оружием. А так как слухи эти передавались из уст в уста, обрастая домыслами и упуская всё непонятное, то есть: научное толкование Альфы . А  при упоминании Омеги, рассказчики, для наглядности, использовали согнутую в локте руку, - то и получилось, что слухи являли одностороннее представление о Палке, оставляя за гранью понимания всё, что касалось Альфы и символа разумной эволюции. Да и саму Омегу эти слухи крепко связали в сознании масс со словом «конец» и всем тем, что принято было называть этим словом.
Тем временем, Йосина община стала быстро процветать и набирать вес, существенно облегчив себе добычу съестного, молотя Омегой в промежности различной дичи. Однажды даже удалось забить Пятнистого Ирода, что вызвало крайнее возмущение в пятнистом клане, отразившееся жутким зверством на соседней общине.
После этого зверства пострадавшая община прислала ходоков к своим осмелевшим соседям, в поисках союза, а заодно и тайно выпытать секрет их процветания и мощи.
В союзе им было отказано и тогда ходоки поинтересовались напоследок, перед уходом:

- Ну, хоть тогда скажите, как вам всё это удаётся? Ведь самого Пятнистого Ирода завалили.  Как же вы его, а?

- Да очень просто, - ответил Йося, почесав в паху. – Омегой.

Сказанное Йосей ходоки истолковали по своему, то есть пологая, что под словом Омега Йося имел ввиду детородный орган, ранее  именуемый по всей долине как – конец, но, к тому времени  уже успев претерпеть ребрендинг,  и ставший  повсеместно именоваться омегой.      Последствия были необратимы.  Неверное толкование Омеги, стало причиной исчезновения этой общины, с лица долины, по причине демографической катаклизмы, таящей в себе невозможность продления рода. Начало этому положила их первая, после визита ходоков к Йосе, охота на крокодилов, после чего ещё долго можно было встретить в долине разжиревших участников злополучной охоты. Они тонким писклявым голосом выпрашивали бананы и кокосы, ностальгически примеряя всё это добро к причинному месту своей трагедии.
Но  истинная  трагедия в долине разыгралась тогда, когда запахло распрями и междоусобицами.
Изъеденная завистью община, где вожаком был Го Внюх, подошла к владениям Йосиной общины и стала требовать чтобы им показали настоящую Омегу. А заодно и Альфу, из- за абстрактного представления которой, они никак не могут познать какой-то там Идеал, причудившийся во время ночного дежурства их собрату Имману Илу.

- Альфу им подавай! – Кричали с чванливым сарказмом Йосины сородичи. – А Омегой не хотите?

- У самих омеги найдутся!- Ответили те и стали атаковать наглых соседей.

Бойня была лютой, но не равной, а потому не долгой. Йося мастерски орудовал палкой, время от времени передовая её другим, уже наученным этому делу сородичам, напоминая при этом:

- Смотри, Альфой не ударь ненароком. А то ещё оживут!
            

                ***

Йося лежал на большом, ещё не остывшем после вчерашнего дневного пекла валуне. Палка приятно тяготила руку. Другой рукой он поглаживал её гладкую поверхность, а над его мохнатой спиной копошились, вылущивая блох, две лучшие девушки общины Влага и Лища. От каждого прикосновения к краям палки в Йосиной голове возникали импульсы мышления, меняя окрас мыслей в зависимости от того, какой конец палки он трогал – Альфу или Омегу. Края палки теперь различить было гораздо легче, ибо Альфа была отполирована ладонью, а на Омеге было много мелких царапин и ещё оставались налипшие сгустки  запёкшейся крови и мелкие волоски с вражеской мошонки.

« Все они отдают концы. – Размышлял Йося, поглаживая палку. – Всем им настаёт омега, когда я держусь за Альфу и бью Омегой. А так как их конец по сути своей, это начало нашего благополучия, то получается, что в Омеге кроется альфа нашего процветания. И обнаруживается это тогда, когда благодаря Омеге им настаёт омега. Значит, Омега на омегу даёт альфу. Выходит, что Альфа – это результат двух омег.»

Такие мысли блуждали в его голове, когда он гладил палку с края Альфы. И тогда Йося попробовал погладить по средине палки:

«А если Омега на омегу даёт Альфу, то и Альфа на альфу должна давать Омегу. То есть начало нашего благополучия и начало их благополучия в результате даст всеобщий конец. А с другой стороны – наш конец и их конец в результате дадут всеобщее бла…»

- Эй! – Прервал Йосины размышления чей-то голос.
Йося повернул голову и увидел чужака, стоявшего позади в трёх скачках Полосатого Иа.

Чужак некоторое время молча смотрел из под ладони на копошащихся над Йосей самок, сладострастно облизываясь,  потом перевёл взгляд на палку в руке Йози. Помялся с ноги на ногу и пошкрябал пятернёй в паху. Йося слез с валуна и сделал  то же самое, не понимая, почему чужак сменил знаки приветствия. Далее со стороны чужака вновь последовало немое приглашение пройтись до побережья Копыта Бизона.
Придя к водопою, они сели друг против друга на влажный песок. В это время суток побережье обычно пустовало и у Йози приятно щекотало под ложечкой от предстоящего тет-а-тет, в котором он предчувствовал открытие новых истин, погружаясь всё глубже в мистерии таинственного незнакомца.

- Кстати, Чужак, а как тебя зовут? – Поинтересовался Йося.

- Как видишь, меня не зовут, я сам прихожу, - ответил чужак с видом озарённой сознанием ящерицы. – А имя моё Бастиан Перро. Но ты можешь называть меня Гуру или Сенсей.

Йося задумался, но не над множеством имён чужака, а над тем: сказать Сенсею или не сказать о начавшейся в долине разумной эволюции, которая началась с того самого момента, когда он появился там с символом этой эволюции.
- Я вижу, у вас началось Начало Конца, - прервал сомнения Йози гуру и взял у него палку. – И всё это за три банана. Если так пойдёт дальше, то в долине останется только ваша община. Но этим не закончится. Перехлопав яйца всем прочим, вы приметесь за свои. Это называется Всемирный Перехлоп. Такое уже было.

- Где, Сенсей, в какой-то другой долине?

- Нет, это было в каком-то другом времени. Много…- гуру сделал паузу, почмокал губами палец с чем-то добытым из носа и повертел им перед глазами. – Много пальционов лун назад. У неких Хомов, называющих себя Сапиенсами.

- Что же делать? – Почесал Йося за ухом. – Что … делать?

- Что делать, что делать. – Проворчал гуру. – Снимать шерсть и бегать, вот что делать!

Гуру встал и направился за отрог скалы. Вскоре он вернулся с дюжиной птичьих яиц и полусферой черепашьего панциря. Сел напротив Йози, положил перед собой панцирь, а рядом расставил яйца.

- Вот смотри, - взял он одно яйцо, расколол об край панциря и выплеснул в него содержимое. – Видишь, это яйцо? Представь, что это ваша община.

- Ну? – Хлопал глазами Йося.

- А это, допустим, община Хо Внюха. – Гуру взял другое яйцо и повторил процедуру.

Йося внимательно наблюдал, как гуру бьёт и переливает в панцирь яйца, перечисляя общину за общиной. Панцирь до половины наполнился прозрачной жижей, где впритык плавали приплюснутые желтки.

- Вот, посмотри, - указал гуру на яичные желтки.  – Это ваши общины, а панцирь – ваша долина. Все вы одинаковы, а значит равны. Но если твоя община поймёт, что она в ответе за целостность и благополучие другой общины, а другая на вашем примере будет в ответе за третью. И так через пятую на десятую, пока не замкнётся круг. И  так как твоя община догадалась до этого первой,  то она и будет считаться ИЗБРАННОЙ.

- То есть как? – Удивился Йося.

Гуру на мгновение задумался и, чтобы пауза выглядела непринуждённой, одновременно почесал макушку и седалище.

- Ну, примерно так, - он выудил из панциря желток с тёмными пятнами, поднёс его к носу, брезгливо сморщился и отшвырнул в сторону. Затем сунул один конец палки в яичную жижу и принялся помешивать, постепенно ускоряя обороты. На поверхности жижи стала появляться жёлтая пена и вскоре превратилась в сплошную пенистую массу. Гуру облобызал конец палки и вручил её Йосе.

- Что это? – Спросил Йося.

- Гоголь Моголь, - ответил гуру и выпил содержимое панциря.

Вернувшись в общину, Йося созвал старейшин на общинный совет и поведал им о важном откровении, якобы посетившем его на берегу Копыта Бизона, когда он чесал Альфой голову.

- Хватит!- Вещал Йося с ископаемым красноречием. – Омегству пора положить конец! То есть, на Омегу пора положить омегу и получить, в результате Альфу. Не просто альфу собственного благоденствия, но Альфу всеобщего, обще общинного блага! Ведь все мы – наша и другие общины, живем в одной на всех долине. Взгляните, разве ваши яйца не такие же круглые, как и у всех остальных?

Старейшины опустили взоры и вытянули шеи, чтобы заглянуть под тучно свисающие животы, приподняв их руками. По кругу прокатились возгласы согласия.

          - Ого!
          - Точно, круглые.
          - А если сбоку посмотреть?
          - А на ощупь можно?

- Это, конечно, не отличает нас от всех остальных, - продолжал Йося. – Но! Скажу я вам, община, первой осознавшая, что она в ответе за благоденствие других общин, по праву,  может считать себя Избранной!

- Это как? – Спросили старейшины.

- А вот та…- Йося замялся, не имея под рукой наглядного примера, но почесал Альфой затылок и вышел из затруднения. – Избранная община вознесется над долиной, когда придет Гоголь Моголь!

Спустя пять лун, после этого совета, Йосина община  созвала все остальные и долго говорила им о всеобщем благоденствии, витиевато толкуя о способе достижения этого, упоминая Альфу и демонстрируя конец палки. Таким образом, Палка, обращенная уже иным концом к общинам, как бы возвещала о судьбоносном повороте в жизни общин. Воплощала в себе всю суть достижения общего благополучия, превратившись из инструмента в священный символ, которым призвана обладать Йосина община и потому провозглашается Избранной.
Общины, оставшиеся по сути за чертой Избранности, из всего сказанного поняли лишь то, что не избраны, а значит не в доле. Но возмущение не рождается в массах единым импульсом. Массы собравшихся общин взирали  начинающей мыслить амёбой. И первой доминантой её серого вещества стала община Хо Внюха. Её сородич Имману Ил, наконец-то, увидел пресловутую Альфу и не нашел ни какой разницы между концами палки.

- А не один ли омег, -  сказал он указывая на палку в руках Йози. – Что Альфа, что Омега! Идеал абсолютен и не нуждается ни в начале, ни в конце. Когда я, во время ночного стрёма смотрел вверх и видел светящийся горох, меня осенило, что наша долина и этот светящийся горох – всё это и есть идеальный мир. И что теперь мне ваши Альфа и Омега? Идеал – вот начало. И оно не нуждается в Альфа-фетишах. И уж тем более в Омега-конце. Для меня теперь есть лишь долина, этот светящийся горох и маральный загон в гумне моей общины, где мы выращиваем свою единственную надежду на существование – толстых и аппетитных маралов.

- Да, да, - поддержал его один из сородичей. – А эти ваши Алфа и Омега, это просто какая-то альфиномия…

- Антиномия, - поправил его Имману Ил, дернув за хвост.

Йося смущенно накручивал на палец длинную височную прядь и отрешенно смотрел на конец палки, обусловленный как Омега. Он искал выход из ситуации: вокруг стояли голодные и не довольные жизнью  общины. И всем им было до омеги на Альфу (кроме Имману Ила, которому так же было и на Омегу). Им не нужен был символ благоденствия. Они не хотели быть в ответе за другую общину, помня, как некоторым однажды уже пришлось ответить перед Пятнистыми Иродами. Все они хотели обладать инструментом, то есть Омегой. Которой хотя бы  можно добывать пищу, добивая не умершего с первого укуса козла или не задушенного с первого задуша страуса.

- Не будьте глупцами! – Воспрянул Йося, видимо почесав Альфой голову. – Ибо, когда придет Гоголь Моголь, не спасется ни кто! А так хоть, если вы сочтете нашу общину Избранной, то мы сможем вознестись над долиной, в то время, когда все вы превратитесь в желтую пену. И тогда мы сможем хотя бы сохранить добрую память о вас. Вы останетесь жить в наших тук-туках!

- А что мы там будем жрать, в ваших тук-туках? – С насмешкой выкрикнули из начавшей бурлить массы. – Даешь нам Омегу! А свою Альфу можете засунуть себе под хвост!

После этих слов возмущение объяло все общины, кроме Йосиной. И по долине прокатился такой ужасной силы рёв, что даже по истечению многих сотен лун, о нем вспоминали со вздыбленной шерстью и называли не иначе, как Великая Рёволюция.
Йосе и его общине ни чего не оставалось, как только воспользоваться накопленным в эпоху Омеги опытом и взяться за край Альфы. Общины ретировались, оставив несколько десятков корчившихся от боли в паху –  павших в неравной борьбе за Омегу.
Йося устало протирал локтем запачканный в бою конец палки.
- Это какие-то гои…- ворчал он, сожалея о фиаско своей идеи.
               
                ***
Спустя шесть лун, Йося отыскал Сенсея на побережье Копыта Бизона.

- Надо было отдать им палку, подменив название концов. – Сказал Сенсей с видом учёного джейрана, выслушав Йосю. – Тогда бы, вы на деле показали, что радеете за всеобщее благоденствие. И вас признали бы Избранными.

Сенсей, как и в прошлый раз, намешивал в панцире яичную массу.

- Ты мне еще чего-то хочешь показать? – Спросил Йося, глядя, как Сенсей вращает палку.

- А чего тут ещё показывать, ты что – миксер не видел?

« Миксер…- повторил про себя Йося. – Значит всё, что он мне показывал, это и есть миксер… Ага! Так, так, так… Сначала он дал мне палку и показал концы Альфы и Омеги. Бил яйца… У нас началась разумная эволюция… потом он показал Гоголь Моголь… Научил как стать Избранными… Жрал желтую пену… Прямо миксерия какая-то».

- Слушай! – Сказал вдруг Йося. – А пойдем со мной к общинам. Я скажу, что ты миксерический жрец желтой пены, а потом, ты подменишь концы палки, и мы отдадим её общинам. Пусть себе калбасят Альфой, всем на благо.

- Концы палки? – Задумчиво повторил Сенсей. – Что бы калбасили… М-да, это получится Калбпала. Ты предлагаешь дать им тайное миксерическое учение Калбпалу? Ну что ж, пойдем.

Когда все общины вновь собрались на краю долины, в полу кольце высоких гор, надеясь получить на этот раз долгожданную Омегу, - небо над долиной стало быстро темнеть и на горизонте, со стороны водопоя, появился огромный конусообразный столб, плавно изгибаясь и двигаясь к горам. Вскоре послышался издаваемый им грохот, всё сильнее и сильнее, словно нес в себе множество Великих Рёволюций.

- Да это же Гоголь Моголь!!! – Заорал Йося, тараща глаза и указывая палкой в сторону ревущего столба.

Поднялась паника,  общины смешались, хлынув мохнатой цунами к предгорью. Йося и Сенсей вцепились в палку и живым потоком были вынесены к подножию гор. Полезли со всеми вверх, но провалились в небольшое ущелье с гротом.

« Возносятся, - подумал Йося, глядя сквозь проём ущелья, как огромный вихрь вздымает, закручивает и поглощает в себя вопящих в ужасе членов разных общин. – А как же я…».

Гоголь Моголь пронесся над гротом в ущелье, где трепетали от страха Йося и Сенсей. Он грохотал с такой силой, что в пыльном мареве, вместе с видимостью пропало и их сознание.
Очнулся Йося от тупой и утомительной боли в хвосте. Вокруг была полная темнота и пахло испорченными яйцами. Он нащупал какую-то щепку и разжал ею челюсти Сенсея, высвобождая свой хвост. Вытащил ногу из под  хвоста Сенсея и поморщился. Запах исходил оттуда, а вязкая жижа между пальцами напоминала о хождениях по илистому дну водопоя.

« Пена, - подумал Йося. – Там всё в такой пене. И как только я в неё не превратился».

Сенсей проявил признаки жизни, его хвост обмотался вокруг Йосиной ноги, а вопрос был полон сознания:

- Почему темно?

- Наверное, мы вознеслись, - робко ответил Йося. – Еле успели. Вон, все ноги в пене…

Йося пошел на ощупь и вскоре уперся в стену. Стена поддалась, издав глухой точильный звук.

- Эй, Сенсей, - позвал Йося. – Иди сюда. Тут что-то двигается.
            
- Слушай,- сказал Сенсей, налегая вместе с Йосей на стену. – Зови             меня     лучше Басти.
Двоим им, стена поддалась.

- Слушай, Сенсей Басти, - с надрывом сказал Йося, делая очередную попытку  проторить путь из тьмы во свет. – Ты сам-то, из какой долины тут у нас поя… - стена простонала, - …вился? Ух, и нелегко это…

- Я из долины Кальве, - Басти сполз по стене под тяжестью нахлынувших воспоминаний. – Я там, у Сапиенсов жил, барабан крутил. Шары доставал… счастливые и не очень. В этом барабане замешивались в равных пропорциях астрологический прогноз и биржевые сводки. Мой хозяин замешивал, я крутил, нам платили, я доставал, хозяин читал. Бананов много было…

Йося истово налёг на стену. Взвизгнув, та опрокинулась.  Йосю ослепило дневным светом. Он лежал на животе, и какое-то время мог только слышать как прямоугольник выпавшей стены громыхает, рассыпаясь в глубокой пропасти.
Бастиан лежал на спине. Его тоже ослепило уже не чаянным светом, усилив эффект искрами от удара затылком. К тому же грохот падающей в пропасть стены он расценил по-своему.

-  Уй! Слышал как у меня в голове что-то осыпалось? Эй, где ты?

Бастиан нащупал Йосю и перевернулся на живот. К ним мелено вернулось зрение и жмурясь они смотрели из образовавшегося проёма наружу. Их взорам открылись пропасть, справа отвесная стена, слева широкий выступ и козья тропа, ведущая к нему.

- Да уж, занесло, - сказал Йося, повернул голову к Бастиану и вскрикнул от неожиданности.- Ой! Ой-ёй!

Бастиан был совершенно седой, впрочем, как и Йося, и потому вскрикнул еще сильнее.

- А-а-а! Мы! Что с нами?

- Наверное, мы стали избранными, - осенило Йосю.

Оглядевшись, они решили выбираться и какое-то время тыкали друг друга палкой в животы, решая кто из них первым пойдет. Идти решили вместе, держась за палку, с которой, возможно, предстояло начинать в новой долине разумную эволюцию. Добравшись до выступа, они стали зачаровано смотреть в пропасть, пока не услышали откуда-то сверху:

- Смотрите, смотрите! Господин Рерих, это же етти!

- Да-а… Я же говорил вам, что мы на верном пути. Шамбала где-то рядом.

Увидев вверху людей, Басти бросил палку и поспешил скрыться за утесами. Йося поспешил за ним, слушая на ходу  его бормотания:

- Сапиенсы…  сапиенсусы! Йоска, беги! Не хочу больше к ним…

Видимо рассказы о барабане с шарами были не полными, оставляя что-то недосказанным. Йося напугался лишь по тому, что уже привык полагаться на мнение своего гуру.

- Они что-то обронили, - сказал господин Рерих. – Голубчик, будьте любезны, принесите.

Повертев в руках доставленную проводником палку, господин Рерих констатировал:

- Хм, странно. Обычная полицейская дубинка. Только рукоять обломана. Вот видите  какая длинная. Такой дубинкой  демонстрантов разгоняют. М-да, если такой по голове ударить,  сразу весь рассудок потеряете. Так сказать, уйдет из вас божья искорка. М-да…

                P.S.

«Следует почтить память тех мартышек, в нервную систему которых природа не внесла  судьбоносных  аберраций, благодаря которым мы возымели понимание и понимаем, что палка, взятая однажды ещё мохнатой рукой человечества – о двух концах».         
                Ламарка Припевцев
"теория эволюции заблуждений"